Поняв, что незаметно подслушать ничего не удастся – обсуждать то, что их угнетало, люди не спешили, – бог огня перешел к активным действиям. Огляделся, оценивая посетителей, признал, что самым толковым тут, как и следовало ожидать, будет хозяин – немолодой уже, с крупными, грубо вылепленными чертами лица и зорким взглядом из-под густых бровей. Такие, как правило, не упускают возможности побалакать с незнакомцами, узнать новости из других мест да послушать разные небылицы – собственно, затем и открывают они трактиры: любопытства много, а страсти к путешествиям не хватает. Ну, и сами поговорить не дураки, умному путнику не составит труда узнать последние местные вести. Локи считал себя умным. И пошел к стойке за новой кружкой глёгга.

– Погодка нынче собачья, – пожаловался бог огня, чтобы как-то завязать разговор, – никак согреться не могу.

– Это да, – согласился трактирщик, подавая гостю напиток.

– Давно?

– Чего «давно»?

– Погодка такая?

– Да второй день, кажись, – человек равнодушно передернул плечами. Неразговорчивый. Странно, обычно Локи в людях не ошибался.

– А я уж думал, что давно, – хмыкнул Локи. – Накрыло вас, обложило тучами да моросью, вот вы и тоскуете тут, плесенью покрываетесь.

Трактирщик кинул на него недовольный взгляд. Ага, задел, значит, все-таки.

– Я ж ведь много хожу по миру, много чего повидал, – как ни в чем не бывало продолжил бог огня. – А вот так, чтобы прийти после долгой дороги в трактир в поисках отдыха не только для ног, но и для души в веселой компании, да думать потом, а не перепутал ли его с погостом, – это со мной впервые.

Трактирщик заметно дернулся при слове «погост» и боязливо оглянулся. Словно ожидал, что из темного, покрытого паутиной угла вдруг выскочит мертвяк.

– А ну как правда надо было мне на погост сразу отправляться… – тихо и задумчиво добавил Локи, внимательно следя за лицом собеседника, – там бы нашел себе развлечение…

– Да тише ты, – шикнул наконец человек. – Не говори здесь так.

– Да шучу я, – поднял руки бог огня. – Натура у меня такая: одни шутки на языке вертятся, а язык-то без костей. Мне уж и рот пытались зашить, а все одно не помогло… Ну да не о том речь, – прервал он сам себя и обеспокоенно нахмурился (почти без притворства). – Случилось у вас здесь чего?

– Случилось… – кивнул трактирщик и, быстро оглянувшись по сторонам, наклонился над стойкой ближе к собеседнику и быстро прошептал: – Нет у нас больше погоста.

– Как так – нет?

Человек развел руками.

– Что ж за деревня без погоста? Где ж вы своих мертвых хоронить будете? Или вы нашли ход в сады Идунн и теперь, как боги, не будете стареть?

– Тише, – еще раз шикнул трактирщик. – Я тебе расскажу, – и пальцем поманил, мол, наклонись поближе, чтоб не орать на весь зал.

Локи лег грудью на стойку.

– Два дня тому это случилось, – шепотом заговорил местный. – До того – так здесь весело было. И пили, и пели, и морды били, даже плясали иногда. А потом вдруг пришел этот человек.

– Какой?

– Поди его пойми, какой он. Никакой. Не молодой, не старый, не высокий, не низкий, не толстый, не худой. Никакой. И одет тоже никак.

– Голый, что ль?

– Да не! Голого бы кто пустил сюда! Просто… ну… – трактирщик помахал руками. – Вот по тебе видно, что ты странник с юга и что деньжата у тебя хоть и водятся, да не всегда.

Локи глянул на свою ярко-зеленую рубаху, выглядывающую из-под видавшей виды куртки из кожи хорошей выделки (его обычный вид для мидгардских путешествий) и качнул головой: значит, правильно он выбрал себе рассказчика, наблюдательный человечек.