– Что пьешь?

– Восемнадцатилетнего[3]. Будешь?

– Давай, – Брайан взял у меня фляжку.

– Брай, ты же за рулем…

Я обернулся, смерил Нолана презрительным взглядом, и тот заткнулся. Брайан глотнул, зашипев в кулак, вернул фляжку мне.

– Я бы на вашем месте тоже храбрился и изображал крутых парней, – тихо произнес Виард.

– Ерунду не болтай! – Мальчишке прилетел очередной крепкий подзатыльник, на этот раз от меня.

Мы быстро, с насмешкой переглянулись с Брайаном.

– Приехали они в спокойное местечко, – процедил Брайан сквозь зубы.

Достал сигареты, закурил, предложил мне. Я выпускал дым тонкой струйкой в Виарда. Тот отворачивался, закрывал нос, приглушенно кашлял. Выкинув в окно окурок, рассыпавшийся в воздухе золотыми искрами, я склонился к мальчишке, втянул запах его волос, пропитавшихся табаком.

– Знаешь, как-то ты знакомо теперь пахнешь, – заметил я с недоумением.

Развернув к себе, я обнюхивал его, прикрыв глаза.

– Ри, перестань. Это зрелище нервирует даже меня, – заметил Брайан. – Не хочу, чтобы он обмочился и попортил мне обивку.

Я, пожав плечами, отодвинулся от бледного, как призрак, Виарда. Еще минут через пятнадцать мальчик сказал сворачивать с дороги и ехать к темневшей на фоне ночного неба роще на вершине холма. Там Брайан заглушил двигатель. Мы вышли из машины. Шумел в кронах старых дубов ветер. И никаких других звуков.

– Давай дальше! – Брайан подтолкнул в спину мальчика.

– Ты нас ведешь к «Павшему воину»? – спросил я.

– Да, – ответил Виард.

– Руари, бывал тут? – спросил Брайан.

Я кивнул. Тропы не нашлось, и мы пошли, продираясь сквозь подлесок. Брайан светил слабеньким карманным фонарем, пока впереди не показалось светлое пятно. Дорога пошла под уклон. Еще пять минут спустя мы вышли на поляну, лежащую изумрудным овальным блюдом среди холмов. Со всех сторон поднимался лес. Кольцо воткнутых в землю факелов освещало пространство. В центре поляны лежал рухнувший много столетий назад менгир. Точно в его центре зияла дыра – след, оставленный упавшим метеоритом. Менгир, правда, получил свое прозвище задолго до падения метеорита. Но это событие лишь укрепило за ним название. Около «Павшего воина» стояла фигура в черной бархатной мантии. Едва мы вышли на поляну, фигура развернулась и направилась к нам. Некромант выглядел лет на сорок. Сколько ему было на самом деле, наверное, он и сам не помнил. Высокий, худощавый, с бледной тонкой кожей, через которую просвечивали синеватые сосуды. Гладко выбритый на щеках, с такой же головой. С тонкими, чуть презрительно изгибающимися губами. Но самым неприятным в его облике были глаза. Бледно-голубые, мутноватые, как у дохлой рыбы.

– Виард?

– Это мои друзья, пап… Можно им присутствовать на празднике?

– Друзья? Неужели? – с насмешкой произнес некромант.

Голос у него тоже оказался неприятным – с какой-то особой хрипотцой, словно чем-то скребут по стеклу. Он обвел нашу компанию взглядом. Задержался на мне. Тонкие, словно выщипанные, черные брови недоуменно изогнулись. Я же остался невозмутимым. Так мы молча смотрели друг на друга секунд десять.

– Доброй ночи, Руари, – наконец произнес некромант.

– Здравствуйте, мистер Салливан, – отозвался я.

Брайан и остальные уставились на меня с открытыми ртами. Но некромант снова смотрел на сына.

– Так что, Виард?

– Я их предупреждал, что это зрелище не для слабонервных…

Вот это новости. Некромант улыбнулся.

– Руари, ты можешь остаться. Остальные… – Он, раздумывая, смолк. Его взгляд вновь вернулся ко мне. – Разве что Руари за вас поручится.

Я глянул на парней, мстительно улыбнулся Нолану.