– Что? – издалека спросил Заль.

– Душа подготовлена к уходу. Тело – к воплощению новой сущности. Если я здесь умру, Шип вырвется на волю…

Кружка выскользнула из руки, ударила по камню.

Кто-то легонько пожал здоровое плечо. Шенга неожиданно разрыдалась, уткнувшись лицом в колени. Впервые после побега из обители.

– Шкатулка с секретом, – вздохнул Дэн. – А в ней другая шкатулка. И тоже с секретом. Хотите еще воды?

Она помолчала минуту, приходя в себя, потом спросила:

– Что у меня с глазами?

– Надеюсь, что все будет в порядке. Зрачки на свет не отзывались, я решил поберечь.

– Снимите повязку. Пожалуйста.

Солнце, маленькое и рыжее, висело над краем болот. Заль кипятил воду над разбойничьим костром. Дэна видно не было. Трое пленных разбойников, связанные, сидели под пологом.

Шенга поднялась, молча подошла к огню. Что дальше делать, она не знала. Долг звал вернуться в обитель: подготовленных адептов всегда слишком мало. Но представить себе – себя, но не живую, снова захотеть умереть ради жизни мира – отчего-то не получалось.

Она спросила:

– Заль, за что чер Рэкто нас ненавидит? Я знаю, любое дитя Ни, попав на этот берег, оказывается вне закона, и колдуны… да кто угодно… имеют право уничтожать нежить без всякого суда… но тут другое…

– Не знаю. Мы знакомы две луны, а он не любит рассказывать о своем прошлом. Дэн может показаться странным, но я ему верю больше, чем себе. И у меня есть на то причины.

Чер Рэкто еще при первой встрече показался ей заносчивым аристократом, уверенным, что все проблемы решатся как-нибудь сами собой и его не побеспокоят. Она уже поняла, что ошиблась, но вот насколько?

Заль аккуратно снял котел с костра и спросил:

– Хотите каши, Шенга?

– Не откажусь. А мои вещи так и остались у дороги. Жалко, пропадут.

– Завтра будем уходить, заберем. Или, если хотите, я сейчас сбегаю… – Он перевел взгляд на полог и пленников и поправил себя: – То есть когда Дэн вернется. А то мало ли, что эти удумают?

– А где он?

– Нашел еще одну тропу с вешками, прямо через болото. Пошел, пока светло, проверить, куда ведет. А то, если там еще лагерь разбойников, как бы нам ночью не пришлось… сильно удивиться. Эти, вон, молчат. Держите миску! Осторожно, горячая!

Каша была сварена из пшеницы. Густая, что ложка стоит, она каким-то образом ничуть не пригорела. Как же давно Шенга не ела нормальной человеческой еды! Заль разулыбался, наблюдая, с каким аппетитом девушка наворачивает его варево.

– Повязка не мешает?

Повязка мешала. В первую очередь тем, что Шенга не знала, что под ней. Боль на месте раны была тупая и позволяла нормально двигаться, разве что с большей осторожностью, чем обычно. Девушка улыбнулась:

– Мне раньше приходилось носить корсет. Это куда менее удобно.

– Вы из благородных… – понял Заль.

– Какая теперь разница?

– А как вы попали в обитель?

– Сама пришла. Это, наверное, непросто понять тому, кто не слышал проповедников и вербовщиков, но я попробую объяснить. Обитель охраняет внешние земли от инферно…

– От Ночных дыр.

– Ну. Только живой колдун к тем дырам подойти не может. Поэтому нужны колдуны мертвые. И сильные, такие, которые и у самой границы смогут заставить силы мира себя слушать. Они удерживают темных по ту сторону, поддерживают магический щит, вступают в схватку с… тем, что оттуда лезет. Их поддерживают некроманты и заклинатели. Но все равно, даже мертвого колдуна можно развоплотить или упокоить. И тогда им нужна срочная замена. Обитель готовит замену, а проповедники ищут во внешних землях людей, которые пошли бы на это. Берут всех, кто выскажет согласие. Тем более что родня ушедшего в обитель получает неплохой откуп.