В ней, нищенке-страннице, никто не заподозрил обращенное дитя Ни. Но не приходилось сомневаться – ее запомнили. В поселении и живет-то дюжина семей. Все друг друга знают.

Но это значит, что надо не мешкая двигаться дальше. И путь один – к болотам. Обратно нельзя – некроманты уже землю роют, ищут. До ближайшего города – четыре дня пешком. Это если по дороге. А знаменитая Касурская топь равняет всех проезжих. Все одинаково нанимают проводников на Дворах, все стараются заполучить в отряд колдуна, а лучше – колдуна и пяток стражей… Все увешиваются оберегами и рунками.

Это оттого, что здесь – кратчайшая дорога от южных провинций касурата до столицы. Настолько кратчайшая, что век назад появилась даже целая гильдия проводников – людей, что знают топи лучше, чем линии собственной руки. Самые известные проводники берут плату чистым золотом, но их тайные тропы неизменно оказываются безопасней и суше, а обслуга – обходительней.

Между тем благородный чер и его слуга добрались до веси, где каждый двор был обнесен высоким забором, на улицу выходили только калитки, даже фасады домов прятались где-то в глубине. Впрочем, на деревенской площади шел торг и где-то совсем недалеко слышались удары кузнечного молота.

Весь, конечно, маленькая, что говорить. Зато стоит неподалеку от доброй дороги, и путники сюда захаживают – кто за ночлегом, кто прикупить в дорогу еды, кто подковать лошадь…

Чер осмотрел улицу и выбрал двор с самым аккуратным забором, сколоченным, кажется, не более луны назад. У калитки, правда, не было ни молотка, ни колокольчика, пришлось ударить кулаком. Залаяли собаки.

Калитка резко распахнулась. Показался бородатый селянин в рубахе беленого льна. В руке селянин держал внушительных размеров топор.

Однако, разглядев гостей, отступил в глубь двора, молчаливо приглашая их войти.

Те переглянулись.

Чер кивнул слуге на лошадей, а сам последовал за хозяином.

Да, с выбором они не ошиблись. Двор был чист, куры бродили за невысокой оградкой, выискивая что-то в траве. По левую руку – конюшня и овин, по правую сараи.

От хозяйского дома раздался трубный женский голос:

– Благородные господа желают переночевать или только отобедать?

Мужик все так же молча пожал плечами. Хозяйка, не дождавшись ответа, вышла на двор. Румяная баба в переднике поверх длинной клетчатой юбки и в застиранной красной рубахе так же соответствовала голосу, как топорище соответствует топору. Идеально.

Шмыгнула носом, спросила, теперь уже обращаясь к черу:

– Благородный господин, не сочтите за дерзость. Вы переступили порог моего дома… – она покосилась на мужика, – и я очень рада этому. Но не будете ли вы так любезны сообщить, сколько дней собираетесь провести в Старой веси?

Чер ласково улыбнулся ей, скинул плащ и модный берет.

– Одну ночь, хозяюшка. Зовите меня чером Рэкто. Я с Юга. Это мой ученик, его зовут Заль.

– Очень приятно, благородный чер Рэкто… Идемте, я провожу вас… Обед вам подать сразу или через час?

– Умыться бы с дороги, а, хозяюшка?

Им выделили комнату с отдельным входом, просторную и светлую. Правда, рассчитана комната была на одного постояльца, о чем свидетельствовала единственная широкая лавка у дальней от двери стены. Лавка, видимо, заменяла кровать.

Чер Рэкто бросил на нее берет, плащ и перчатки и довольно заметил:

– А теперь представь, Заль: вот, поехали бы мы во владение… того чера, о котором говорила селяночка, помнишь?

– И что? Там бы денег платить не пришлось, а тут еще неизвестно, сколько придется отдать…

– Ну-ну. Зато там мы застряли бы на неделю, пока хозяину не надоедят гости. Мы будем пьяны, устанем от безделья, ни на тиг не приблизимся к цели и не сможем ничего узнать. Знаю я этих провинциальных черов…