– Кто? – я явно ощущала подвох в этом вопросе.

– Кто-кто… Только полная дура. Ты разве не знаешь, что происходит с необученными некромантами, которые спешно в брак вступают? А я тебе расскажу. Более сильный супруг силу себе забирает, а пустышка живет в дальнем поместье, забытая всеми. Так и помирает там от старости да в одиночестве, потому как никому не нужна. И самое ужасное, что таких пустышек у одного некроманта может быть сколько угодно. Они вторыми женами и мужьями считаются, детей не имеют и наследовать ничего не могут, тогда как семью некромант всегда строит только с равным.

– Хорошо, – кивнула я, принимая информацию к сведению. – Только я-то здесь при чем? Ну, сглупила один раз, так больше не повторюсь. Замуж я ни за кого не собираюсь, да и вообще в деревню обратно вернусь, как только выгонят меня из академии.

– Вот дура же, – вздохнула крыса, обращаясь к паучку.

– Угу, – поддакнула эта мохнатая зараза, шустро перетаскивая мешочки в сумку.

– Попрошу без оскорблений, – подбоченилась я, глянув на них грозно.

– А как еще по-другому? Ты что же думаешь, что тебя оттуда так просто отпустят? Из Королевской Военной Академии никогда никого не отчисляют. Умереть, потому что плохо учишься, – запросто, выйти замуж не по собственной воле – легче легкого. Но даже если, предположим, тебе удастся сбежать, поверь, первый же попавшийся на пути некромант свяжет тебя и отволочет в храм, после чего сгинешь ты старой девой в одном из его замков, – присела она на край кровати, сложив лапу на лапу, – Так что вариант у тебя всего один: ехать в академию, брать нас с собой, учиться и слушать, что мы тебе говорим. Если повезет, через два года получишь разрешение на некромантскую деятельность и сможешь постоять за себя да уйти восвояси. Если нет… Варианты я тебе уже перечислила.

Перспективы откровенно не радовали. Ближайшее будущее было ужасным, но я бы не была собой, если бы не имела плана Б.

– Нарка! Нарка, спускайся уже, – услышала я папин громкий бас.

Быстро покидав в сумку все мешочки с травами и порошками, закинула внутрь и паучка, и сковородку, и даже крысу, но, прежде чем закрыть свою поклажу, все-таки спросила:

– А почему ты разговариваешь?

Нет, мне правда было интересно. Ни разу не слышала, чтобы крысы разговаривать умели. Паучок ведь не разговаривает – только угукает.

– Потому что не крыса я, – нехотя призналась эта… крыса и сама застегнула мою сумку, сидя при этом внутри.

Взвалив свою поклажу на плечо, я отворила окно и, глянув вниз, все-таки полезла наружу.

– Твою ж мышь! – испуганно прошептала, прижимаясь спиной к стене.

Я стояла на узенькой каменной полоске, понимая, что надо двигаться дальше. Уже не раз сбегала по водосточной трубе, когда родители наказывали, но страх высоты от этого никуда не делся.

– Ох, помоги мне, Светлая Дева! – зацепилась я за трубу и начала ооочень медленно съезжать по ней вниз.

Плохо было то, что заканчивалась она на уровне потолка первого этажа – то есть приходилось прыгать. А, как известно, прыгать в никуда – ооочень страшно.

– Нарилия, вам помочь? – раздался бархатистый голос некроманта где-то чуть ниже и позади меня.

А я трубу обнимаю, прижавшись к ней как к родной. Стоит ли говорить, что после этой фразы я вообще решила окончательно с ней породниться.

– Нет-нет, спасибо. Это я так… Эм… Пытаюсь держать себя в форме. Знаете, зарядка там, закаливание…

– Думаю, вам понравится полоса препятствий на нашем полигоне, – прозвучало почти добродушно, а потом как рявкнет: – Быстро спускайтесь!

Ну, я от страха руки и разжала, чтобы вполне себе так комфортно приземлиться. Прямо на некроманта, который отчаянно застонал.