Девушка подняла на него свои голубые глаза, испуганно отпрянув:

- Ты? С нежитью? Что происходит, Айрис? Они меняются, да?

- Зазариэля нет. Лены нет. Ника нет. Кому ещё этим заниматься? Ректор я, в конце концов, или кто? Ограничители зафиксирую, и всё. Справлюсь. - в порыве своего раздражения, оборотень упустил нечто важное из произнесённого Светлой.

- Это ты виноват, Айрис одо Лавин! - воскликнула Масия, резко развернувшись на низких каблуках своих белоснежных туфелек. - Сам знаешь, что ты! И я знаю!

Ректор только и успел, что рот раскрыть, а девушка уже бросилась прочь. 

Что она имела в виду? Он-то здесь при чём? Он, что ли, некромант, который с собственной нежитью справиться не может? Что вообще с Мастей происходит? За всё время их знакомства, даже в бытность их общения как командор и студентка, она не позволяла себе подобного и, казалось,  подобный тон разговора был для неё неприемлемым . А тут крики, обвинения… 

Может, его лучший друг в скором времени станет папой? На личном опыте Айрис, безусловно, не знал, но поговаривали, будто беременным свойственно несвойственное прежде поведение.

- Постой! - выбор был принят. Не мог же он отпустить беременную жену друга бегать по коридорам и ступенькам академии в подобном состоянии?

Быстро нагнав Светлую, ректор осторожно перехватил её локоть, заставив сбавить шаг.

- Давай дойдём до портала спокойным шагом, Масия. Прошу тебя именем твоей богини, не нестись так… в твоём положении...

- Моей богини?! - взбешено выдернув локоть из мужской руки, девушка задохнулась в возмущении. Остановилась, сверля оборотня ненавидящим взглядом. - Как ты смеешь её упоминать?!

Нервно выдохнув, мужчина попытался привести мысли в порядок. Это было уже за гранью. Да и при других обстоятельствах, он не был опытен в общении с женщинами, а тем более в успокоении вот таких вот всплесков эмоций. Волчицы совсем другие. С людьми тяжелее.

- Если ты не забыла, то она и моя богиня. - словно оправдываясь, произнёс оборотень, вознося молитвы о скорой помощи. Должен же кто-то проходить мимо! Вернувшийся Зазариэль или Лена!

- Что говоришь? - зашипела Масия. - Что ты говоришь? Твоя богиня?! Да как ты смеешь это произносить тем ртом, который возносил молитвы Тёмной богине? Как смеешь?!

У оборотня сбило дыхание. В голове билась единственная отчётливая мысль: «Она знает.».

- Я… - сконфуженно выдохнул одо Лавин, - Просто хотел избавиться от своего одиночества… Это молитвы. Неужели ты думаешь…

- Думаю! - рявкнула белокурая бестия, ткнув в мужской расстёгнутый ворот рубашки указательным пальцем. - Избавился? Решил, что последствий не будет? И как тебе? Одиночество ушло? Это стоило твоего предательства? Стоило того, что ты натворил? Думаешь, Светлую можно поменять на Тёмную, как… как… как рубашку? Ты пролил кровь в её храме! Принёс жертву её сестре, которая приняла её вместе с твоей душой, Айрис. Ты не принадлежишь больше Светлой! Не упоминай её своим ртом!

- Она не слышала! Не услышала! - взревел мужчина, шумно и рвано дыша. 

Громкое дыхание разбавил настойчивый голос:

- Зато я услышала. Это правда? 

Повернувшись на звук голоса, ректор едва сдержался, чтобы не завыть во всю глотку. Конечно же, вездесущая и всемогущая Лена стала невольным или вольным слушателем чужого разговора. Именно этого. 

А могло ли быть как-то иначе? У альфы вся жизнь пошла наперекос после этого назначения. Разве могли ли у него возникнуть подобные мысли, оставайся он командором в академии Стихий? Всё академия Тёмных виновата. Некроманты. Они очернили его душу и помыслы, толкнув на подобные мысли. Заставили предать свою богиню, в угоду собственным слабостям и глупости.