Мечущийся по кухне некромант хмурится и отдаёт новый приказ:

— С этого глаз не спускать!

— Слышишь, ты не наглей! — не сдерживаюсь я. — Задолбал уже командовать. Мы сами прекрасно всё знаем.

— Ну да, ну да, — на ходу бросает Фог, — Я за Зазариэлем. 

Вот же… мерзопакость!

— Думаешь, это и правда Заза? — шумно сглотнув, Крис смотрит в окно и щурится. — Что-то не похож.

— Сейчас узнаем. Хоть бы по предсмертным крикам твоего Николаши… — бурчу, переводя взгляд на жующего мужчину. — Ты там ещё не наелся, не? — спрашивает моя жадность. — Говорить можешь?

Он замирает. Поворачивается ко мне, шумно сглатывая.

— Я… — хрипит голос воскресшего, — Очень давно не ел. 

Мы с Крис переглядываемся. Она смотрит на меня с укором, явно обижена из-за моих слов в адрес мерзопакости, которого постоянно защищает. 

— Имя у тебя имеется? — отвожу взгляд от подруги и смотрю на растерянного и улыбающегося мужчину.

— Шеннон абиду Гильстридс. — торжественно произносит ещё один полоумный на мою голову.

— А? — не знаю, зачем переспрашиваю. Всё равно это не выговорю ни в жизнь. 

— Шеннон абиду Гильстридс. — скривившись, произносит полубог, как я понимаю по приставке между собственным именем и именем рода. — Неужели вам моё имя ни о чём не говорит? — от мужчины исходят явные волны недовольства и уязвлённого самолюбия.

— Говорит. Конечно, говорит. — усмехаюсь я. — Эту лекцию я не прогуливала. Ты полубог. Всё, что абиду — уже полубогом называется.

— Всё? — хмурится бывший жмурик. 

Грешный суслик, кажись, я разозлила полубога. 

— Всё и все. — неохотно исправляюсь я. Вопросительный взгляд Крис заставляет объяснить. — Божественные артефакты и реликвии тоже через приставку «абиду» обзываются. 

— Это ложь. — грохочет бас полубога. — Я даровал людям десятки артефактов, но они не имеют никаких приставок! 

Кто меня тянет за язык?

— Так может это потому, что ты не бог? Полубог. Божок…

— Лена-а-а. — опасливо тянет Кристина. — Помолчала бы ты сейчас.

Лена бы с удовольствием помолчала… Она вот прям сейчас и начнёт. И нечего на неё своими полубожественными гляделками зыркать! 

Голоса раздались как нельзя кстати. 

Я расправила плечи, больно прикусив нижнюю губу. Да, какая-то часть меня жалеет, что снежный человек не прикончил мерзопакость, но другая — радуется, что один из голосов, доносящихся до нас из коридора, принадлежит Зазариэлю. Моему бывшему декану. Сейчас ректору академии Тёмных. Личу. Весьма неоднозначному, но доброму душой человеку.

— Я Шеннон абиду Гильстридс! — бесится божок. — Собрат самой Светлой! Как ты смеешь?!

Ну-у, началось.

Неужели так сложно было меня хоть разочек зашвырнуть в мир, где мне не будут попадаться вот такие напыщенные индюки с раздутым самомнением? Хотя бы не на моём пути. 

Разве нет такого мира?

— Во что вы опять вляпались? — бас полубога отходит на задний план. Он теперь вовсе слышится недовольным мурчанием  котёнка, по сравнению с голосиной моего лича. 

— Очень верный глагол. — весело произношу я, разглядывая замёрзшего и посиневшего ректора академии Тёмных. — Именно вляпались. Отмыться бы теперь…

— Здравствуй, Заза. — здоровается Кристина, понуро опустив голову. 

Крис никогда не питала особой любви к Зазариэлю. Посттравматика, должно быть. Знатно он ей нервы потрепал в её бытность моей дипломной зомбы.

— Закольцовку нашли? — игнорируя божка в покрывале, Заза проходит к столу и нависает надо мной.

Я чувствую исходящий от него холод.

— А ты где был, Зазочка? — понемногу отодвигаясь, спрашиваю я. 

Лич буквально парит. От перепада температур, его волосы, брови и одежда источают морозный дымок.