– Ты, как всегда, упускаешь самое главное. Когда мы оказались в эпицентре урагана, на тонком плане были замечены четкие эманации… как в тот раз, когда из-за некоторых, не буду показывать пальцем, телевизор превратился в аквариум.

Не успела я даже мысленно произнести классическую фразу «а вот с этого места, пожалуйста, поподробнее» и добавить, что имею в виду не телевизор, а мусор, прилетевший с берега, как вперед снова выступила Люсия, которая с некоторых пор возмущается, когда ее называют Людочкой.

– Мы постарались разложить находки в хронологическом порядке. Здесь, – взмахнула она непонятно как оказавшейся в ее руке светящейся указкой, – собраны предметы, относящиеся к девятнадцатому столетию нашей эры. Обрывки газет «Петербургский листок» и «Дачная жизнь», афиша театра Шантеклер, бутыль из-под сельтерской воды… Дальше можно увидеть предметы, относящиеся к более поздним эпохам.

– Посмотрите, он еще свежий, краской пахнет! – воскликнул Кир, возвращая на место плакат эпохи нэпа.

– Здесь еще столько всего! – затараторили девочки, перебивая друг друга. – Обрывки газет: современные, довоенные и дореволюционные. Пуговицы, окурки – все в одной куче и всем только что пользовались. Так не бывает! Если только…

– Если только где-то рядом не функционирует машина времени, – подвела итог Люсия. – А нам опять ничего не сказали. И это называется справедливо?!

Вот только машины времени здесь еще не хватало! Хотя, как я уже не раз говорила, у нас в Озерках, возможно и не такое.

– Кстати, сегодня старушка приходила, – прервала мои размышления Надя, вертя в руках серебряную сережку в стиле модерн. – Принесла письмо; говорит, это может нам оказаться полезным.

– Какая еще старушка? – не поняла я.

– Ой, жутко стильная! – снова заговорили обе ведьмочки разом. – Прикид – крутое ретро и все так аутентично!

В конверте с изображением Эрмитажа оказалась записка на листе школьной тетради в клеточку, написанная синей гелевой ручкой. Вот только почерк совершенно не соответствовал современным канцелярским принадлежностям. Последние двести лет все предпочитают наполовину письменную, наполовину печатную орфографию, а последние пятьдесят там вообще избегают писать от руки. А в этом письме буквы в каждом слове были по всем правилам связаны между собой и вдобавок украшены изящными росчерками, напоминающими крылья летящей чайки.

«Сударыня чародейка!

Не будучи с Вами знакомой, я взяла на себя смелость сообщить Вам нечто, имеющее отношение к тайне, которая Вас ныне занимает. Итак, отец Феоктист, некогда служивший в этом приходе, и с которым предки моего покойного супруга состояли в отдаленном родстве, а точнее его опрометчивые излишне резкие поступки и послужили причиной нынешнего прискорбного положения вещей. Согласно семейному преданию содеянное им в силах исправить только его ныне здравствующий потомок, желательно по прямой линии. Искренне Ваша Ариадна Гусинская».

Ничего не понимаю! Или мне пишет полная тезка Ариадны Львовны Гусинской, вдовы статского советника, которая покоится в фамильном склепе неподалеку от разоренной могилы ростовщика или на Шуваловском кладбище напрочь забыли о дисциплине и порядке. Так расхаживать днем – просто ни в какие ворота.

– Скажите, – осторожно поинтересовалась я, – а вам не показалось, что она немножко… не такая?

– Не-а, еще какая живая! – засмеялись те. – И в нормальной музыке понимает. У нее на мобильнике эренби стоит.

Историей отца Феоктиста было решено заняться чуть позже. А пока что беседа, без конца перескакивающая с магии на детектив и обратно, продолжилась уже в доме за вечерним чаепитием. Находки, относящиеся к давно прошедшим эпохам, были сложены в коробки и расставлены на веранде. Современные, как не представляющие интереса ни для истории, ни для расследования, оказались в мешке, который своим ходом отправился на ближайшую помойку. Именно своим ходом, как это изображается в мультфильмах; детки так и не смогли договориться, чья очередь выносить мусор…