Приведя себя в порядок в пустой приемной перед дверью, Герберт выдохнул и, постучав три раза, получил позволение и вошел. Серый кабинет с тремя окнами вдоль стены и неизменно загораживающей одно из них темной фигурой и ранее наводил страх на будущих военных королевства, ну а на самого Дао-дво еще и дрожь. С отцом Амиддарии, своей девушки, он лицом к лицу встречался редко, но был бы рад лишиться и этой возможности.

– Вызывали? – Голос не сдержал дрожи, когда при первых его звуках массивная фигура у окна вдруг резко обернулась.

Довар Горран был не в духе. На хищном лице горца-змееволоса сверкнули черные глаза, волосы, обычно заплетенные в тугую косу, змеями обвили мощную шею, плечи под черным мундиром напряглись. Готовый к сражению, он неожиданно мягко спросил:

– Что за чудо ходит по нашим аллеям?

– Какое?

Магистр Горран жестом поманил Дао-дво к окну и указал на парковую дорожку, близ которой треклятая некромантка, скалясь как умалишенная, пыталась сделать колесо. Получалось паршиво. Красное платье со всем его горохом стремилось в перевороте закрыть довольную улыбку, нижние юбки – задраться до пупа, туфельки – остаться среди коряг старого парка, а чулки слететь с худых конечностей. Однако это нисколько ее не заботило, в очередной раз упав на траву из-за задравшейся верхней юбки, она вскакивала, снимала мешающий предмет: обувь, чулки, пояс и пыталась снова.

– Надеюсь, хоть платье она на себе оставит, – улыбнулся горец.

На что Гер с издевкой хмыкнул и ответил на ранее поставленный вопрос:

– А это безобразие… Это новый кадет академии, Намина Сумеречная к вашим услугам. Семнадцать лет, чистокровный человек, простолюдинка, не окончившая ведической школы.

– Имя известно и все прочее также. – Декан факультета Темных сил указал на бумаги о поступлении, что лежали на подоконнике. – Я хотел бы знать статус этого создания.

– Невеста.

– Чья? – Вопрос был закономерен, но задан столь жестко, что многоликий не сразу нашел что ответить.

Магистр, которого Герберт уже не первый месяц считал будущим тестем, удивленно вскинул смоляную бровь и сложил руки на груди. Нахмурился, не услышав должного: «Конечно не моя!», и сухо заметил:

– Приехала она с вами и раньше срока. Значит ли это?..

– Еще не решили! – Уклончивый ответ вряд ли устроил декана, но лучше так, чем лгать. Довар Горран не терпел лжецов и чувствовал их на расстоянии. Кашлянув, метаморф продолжил: – Видите ли, советник моего дяди возлагает на нее большие надежды, но в силу юного возраста не смеет использовать в своих целях.

– Занятно…

– Трагично, – вздохнул метаморф младшей ветви рода Дао-дво и осекся, высказывать свое мнение он был не должен. И желание не дать развития новому витку допроса неожиданно явило выход из двух сложных ситуаций одновременно. – Как вы понимаете, Сумеречная уже мечтает о смерти. Потому и выбрала самый опасный спецкурс.

– Некромант-самоучка хочет уйти за грань? – не поверил магистр. – Вы явно шутите.

– Никак нет. После разговора с Эррасом Тиши смерть стала ее идеей фикс.

Ирония сквозила в каждом слове вновь разозлившегося многоликого, а в голове забилась мысль: «Уж если она лишила его одной из трех жизней, то он, Герберт Дао-дво, вправе в отместку испортить ей хотя бы тридцать третью часть утерянного».

– Интригующе… – молвил горец и улыбнулся, глядя вниз.

– О, да, очень. – Метаморф отвернулся от вида солнечного осеннего дня и резвящейся в нем девчонки.

– Вы не согласны?

– С радостью согласился бы, но не в силах. Видите ли, необходимость оберегать это безобразие от необдуманных поступков род возложил на меня. А потому…