– Нет, – покачал головой Ричард, поднимаясь на ноги. – Наши тоже ничего сказать не могут. Видимо, это чисто ваша, некромантов, фишка.

Я покачал головой, отряхивая руки.

– Если бы еще знать, что с ней делать. Ладно, вернемся к ребятам, подумаем пока.

– Может, дело в том, что сейчас день? – предположил рыцарь. – Дождемся ночи и посмотрим, что изменится? Если тебе по квесту сказано, что тут бродят мертвяки, они должны были попасться другим игрокам.

– Или вход в инстанс открывается в определенное время. И только для темных, – кивнул я, подхватывая идею. – Тогда привал до полуночи и сделаю новую попытку.

Мы вышли с кладбища на дорогу. Я оглянулся последний раз на заросший бурьяном погост. Это пока первое кладбище, где я ощутил не спокойствие и умиротворение, а… тревогу?

Должен ли меняться я сам в процессе развития ветки некромантии? Вот взять тех же рыцарей – сколько в них достоинства, гордости во взгляде, жестах. Что, если мое развитие предполагает психологические изменения?

Зов Бездны прекрасно чувствует мою агрессию к другим, подстраивается под нее. И я почти физически чувствую, как он забирается мне в голову каждый раз, стоит мне коснуться клинка.

Должен ли я чувствовать что-то, что доступно только некромантам? Ведь тяга к захоронениям, спокойствие, которое накатывает на них – сомневаюсь, что это черта моего характера. Да, можно списать это на подсознательную тягу находиться подальше от людей, они все же не раз принесли мне вред. С другой стороны, а не влияние ли это моего персонажа на меня самого?

Где кончается Макс и начинается некромант?

Ричард уже присоединился к остальным, обрадованным, что никуда ехать не нужно. А я все стоял у входа на погост и катал в разуме идею.

Если мне полагается чувствовать мертвых, как это должно выглядеть? Чем сильнее становлюсь в некромантии, то есть, чем круче прокачивается гримуар, тем сильнее мое некромантское восприятие? Или же это вне зависимости от развития чутье?

Я коснулся полуразрушенной ограды, стряхнул пыль и мелкую крошку. Каменная стена вокруг заброшенного захоронения. Был ли здесь город? Или это просто кладбище на отшибе, в котором нашли последнее пристанище какие-нибудь разбойники?

– Загадки, загадки. Будто не в экшен пришел играть, а в головоломку какую-то, – вздохнул я, продолжая стряхивать грязь с ограды.

Здесь захоронены жертвы Галада Безумного. Несчастные дети, познавшие боль с рождения, нашли свой последний приют в руках жесткого убийцы. Не тревожьте их останки, да пребудут они в мире и спокойствии.

– Галад, – улыбнулся я, выдергивая кинжал из ножен. – Ну, если это не подсказка, то я и не знаю.

Держа Зов Бездны в руке, я снова перешагнул через вход на кладбище.

Вы входите в опасную зону. Оскверненные могилы погибших от руки Галада Безумного детей ищут мщения. Готовы ли вы бросить вызов Бездне и подарить их душам покой? Да/Нет

Я усмехнулся и шагнул вперед.

Едва перешагнул порог, небо потемнело, высыпали звезды. Промозглый ветер зашелестел травой, докатился до меня и пробрал до костей, трепля полы куртки.

Стоило шагнуть, ближайшие надгробия с треском взорвались, разбрасывая обломки костей и гранита. Небольшие куски, в неимоверном множестве угодившие в меня, моментально ополовинили здоровье.

Я поспешил набросить «Щит» и «Костяную броню». Едва заклинания сработали, со всех сторон донесся ужасающий хрип, на затылке зашевелились волосы. Застыв у входа, выжидал, что будет дальше, но лишь ветер наклонял высокую траву, подвывая между уцелевших надгробий и швыряясь пылью вперемешку с осколками костей и камня.