Дождавшись моего кивка, девчонка отошла на несколько шагов, позволяя встать. И, что было странно, теперь мы были одного роста.

– Что за метаморфозы?

– Мне так удобнее, ты не будешь относиться ко мне, как к капризному ребенку, если будем одного роста.

– Так вот, как ты дотягивалась! – осознал я, вспоминая пощечину.

– Пошли, нечего торчать в этом лесу, когда тебе давно пора было попасть в первый город и начать изучать ремесла.

– Как скажешь, наставница.

Мы двинулись дальше по тропинке, с каждым шагом становящейся все заметней. Мимо проплывали ровные стволы, спускающие ветви так низко, что грозились ткнуть неосторожного путника в глаз. Помня о реалистичности Неверкома, я старательно пригибал голову.

– Рекомендую высветить компас, – все еще недовольно пробурчала Азура. – Он поможет не заблудиться, кроме того на нем обозначены ближайшие квесты^>14.

Я уловил нечто вроде жжения – компас появился на грани восприятия. Похоже на зуд внутри черепа – стоило подумать об интерфейсе, он тут же находился перед глазами или же появлялся где-то внутри. Но, почувствовав, я мог им управлять.

Маленький шарик, стилизованный под карманные механические часы, расположился в верхнем правом углу зрения и сразу же заблистал зелеными и красными точками. Едва я перестал обращать на него внимание, компас исчез так же, как и остальные части интерфейса.

– Зеленые – дружественные НПС^>15. Красные – враждебные. Мы сейчас их обойдем, рано тебе на тот свет. Кстати, когда убьют монстры, потеряешь часть опыта, но не ниже границы уровня. Понял?

– Понял. А как с людьми?

– Другие игроки не лишают опыта, но могут сломать одежду или оружие. С небольшой долей вероятности.

– Хорошо, что предупредила.

Компас завибрировал, предупреждая о близкой опасной зоне. За деревьями слышался неумолчный треск, будто усиленно грызли кости, спеша добраться до сладкого мозга внутри.

– Нам туда не нужно, – Азура схватила меня за рукав. – Идем в обход.

Я послушно поплелся следом, снова ощущая, как накатывает голод. Надеюсь, пища здесь не потребует посещения уборной. В такую игру я бы играть не стал.

– Не волнуйся, в туалет ходить не понадобится, – обрадовала Азура. – И я не читаю твои мысли. Этот вопрос возникает в семи случаях из ста после появления голода.

– Хорошо, я уж было хотел расстроиться.

– Здесь полно дискомфорта, Макс, – тут же заверила Азура. – Если раньше были игры, где можно было отключить боль или неприятные ощущения, то Неверком стал более хардкорной^>16 версией виртуальной реальности. Все рецепторы, будь они у тебя, реагировали бы так, словно в самом деле жгут, пережевывают и топчут.

Я почесал затылок. Веселые перспективы, что уж тут говорить.

– Но у меня нет никаких рецепторов, я же оцифрован.

– Зато твое сознание будет считать это тело – своим в большей степени, чем обрубок, что лежит в криокамере.

– Эй, можно и понежнее, этот обрубок – мое тело!

– Извини, извини, Макс, – спохватилась Азура, тут же стискивая меня в объятиях. – Я постоянно забываю.

– Для программы это очень странно, – заметил я, впрочем, не делая попыток отстраниться. – О, да тут не только боль настоящая.

Девчонка тут же отпрыгнула, покраснев.

– Извращенец! Только и думаешь, как бы меня совратить! Фу! – она передернула плечами.

– Да ладно, можно подумать, это нечто из ряда вон. И вообще, разве ты не должна реагировать, – я пожевал губами, подбирая слово, – как-то лояльней?

– С чего вдруг я должна быть лояльна к такому отвратительному приставанию?

– Это физиология.

– У тебя нет тела, Макс, – напомнила Азура, снова вооружаясь веером. – Это твои мысли и похоть! Неужели в ваше время все были такими?