А, так это я! Какой симпатяга. Будто съел чего-то порченного и сейчас хочу выплюнуть. Кстати, интересный подход к делопроизводству. Никогда бы не додумался нанимать для этого целого художника.

Получается, почти два года уже отмахал, судя по календарю на стене, отсюда и такая спешка. Видимо, на гражданке Грише уготована жаркая встреча, раз решил на том свете спрятаться. Что ж, так даже лучше – чем раньше разберусь с недоброжелателями, тем быстрее возьмусь за дело.

Бумаги я всё же взял. Будет странным вчитываться в каждую строчку, но пробежаться взглядом мне никто не запрещает. Сейчас важна любая информация.

Сирота. Виконт. По праву наследства – граф. Огромные долги и выставленное на торги родовое поместье, которое, судя по дате постановления, никто покупать и не собирается. Интересно, почему.

В строке «судимость» короткая, но ёмкая по смыслу пометка: убийство, жертва – барон Сироткин. Не погашена.

В правом верхнем углу небрежно намалёванный красный крест. Хотя, правильнее будет сказать, буква «Х». Так обычно помечают покойников.

Вот, значит, оно как! Уголовка, долги и куча проблем. Прекрасно, мой дорогой Гриша! Надо бы сходить к лекарю, вдруг я счастливый обладатель какого-нибудь сифилиса.

Я сложил бумаги в кучу и бросил их на стол.

– Занимательная история, – мне было совершенно непонятно к чему весь этот спектакль, и что, собственно, от меня хотят.

Сергей Михайлович ткнул пальцем в фотографию. О! Кажется, я вспомнил как называется эта штука и как её добывают. Удивительная магия, и похоже здесь она распространена.

– Веселишься? А вот теперь слушай!

Он склонился к моему лицу и зашептал с устрашающим видом.

– У нас с тобой договор, Гриф. Забыл, да? Я тебе новую жизнь, ты мне – купчие на землю и своё долбаное поместье. Всё, что от меня требовалось – я выполнил. Точнее, выполнил бы, если б не твои выкрутасы. И я не намерен из-за твоей тупости нарушать свои договорённости. Очень много людей подключено, и все они ждут результатов и своей доли. Ты уже списан! Понимаешь? Обратного пути нет!

А вот теперь, кажется, всё прояснилось. Не выдержав давления, Григорий решился сфальсифицировать свою смерть и начать жизнь с чистого листа, пусть и не в титуле графа. Взамен он обязался передать все свои земли и недвижимость шайке продажных чиновников.

Всё бы ничего, но Григорий умер по-настоящему, и сдается мне, смерть эта не была случайной – умышленное убийство, с целью избавления от объекта преступления. Вот как это называется.

А значит, весь этот договор с самого начала был фикцией, и я расторгаю его. По причине потери доверия к одной из сторон.

– Ничего страшного, – с невозмутимым лицом ответил я. – Этот крестик можно закрасить.

Лицо Сергея Михайловича пошло пятнами. Он дернулся, будто хотел броситься на меня и задушить, но потом успокоился и медленно оправил лацкан кителя.

– Кажется, ты плохо меня понял, – он снова разлил по стаканам. О, ещё одно слово! – Тебя не должно быть в живых. Ты – труп! Механизм не обратить вспять! Люди отдали большие деньги, чтобы провернуть это. А завещание твоё яйца выеденного не стоит, пока ты жив.

– Предлагаете мне самоубиться? – с улыбкой спросил я.

Сергей Михайлович улыбнулся в ответ. Он снова открыл сейф, так кажется называется это изобретение, и достал бутылёк из тёмного стекла.

– Нет, что ты?! Всего-то требуется повторить процедуру. Выпить это. Только двойную дозу. И броситься в аномалию, при свидетелях и всё такое. Тебя вывезут из Бастиона и разместят в безопасном месте. Ты очнёшься и заживёшь новой свободной жизнью. Без долгов, обременений и врагов.