Слезы Мира объединяло одно – в глубине их притаилась неясная тень. Октон заметил ее несколько дней назад. Что-то еще очень неопределенное… Хотя ему казалось, что тень постепенно густеет.

– Теперь слушайте внимательно. Нечто движется к границам нашего пространства и нашего времени. Пока неизвестно, что оно собой представляет, откуда взялось и когда точно достигнет цели. Но когда оно окажется здесь, привычной жизни придет конец. Тот мир, который мы знаем, изменится безвозвратно, и я уверен, что в нем не станет для нас места.

Воцарилась тишина. Октон прикрыл глаза, чувствуя, что даже этот короткий монолог утомил его.

– О чем вы говорите? – произнес наконец Некрос Чермор. – Все как обычно, я не вижу никаких изменений…

– Изменения начнутся, хоть и не скоро.

– Но это… какая-то враждебная сила? – подал голос Доктус. – И что мы можем сделать?

– Прекратить вражду, – сказал Октон, открывая глаза. – Гело, Сол, Некрос – каждый ждет, что я отдам Мир ему. Мы все знаем, что произойдет после этого, не так ли? Вы не желаете понять друг друга. Я могу сделать Владыкой Доктуса Савара, он единственный, кто не станет использовать власть для уничтожения других цехов. Но ему не добиться дружбы никого из вас. И когда то, что приближается к нам, окажется здесь, Универсалу придет конец.

Октон смотрел на них и видел – чары не верят ему. Никто, даже Доктус, не воспринял его слова всерьез.

– Что скажешь, Сол Атлеко?

Рыжий коротышка раздумывал над ответом недолго. Взмахнув рукой, он затараторил:

– Чушь, чушь. Вы говорите все это, потому что задумали нечто, пока непонятное нам, – в голосе главы теплого цеха не было почтения, лишь веселая злость. – Непонятное всем нам. Наше почтение, Владыка… – Сол приложил ладонь к груди и с насмешливым уважением склонил голову. – Вы всегда были прозорливы. Отличное представление, но что дальше? Позвольте нам быть честными: вы умираете, а Универсалу нужен Владыка. Так кому вы передадите Мир?

Когда он умолк, Гело остался невозмутим, Некрос посмотрел на Сола удивленно, а Доктус – с вялой неприязнью. Сол Атлеко, давно понимавший, что Мир не достанется ему, впервые позволил себе столь откровенные речи.

– Или, возможно, вы собираетесь вновь надеть обруч? – продолжал он. – Что ж, все мы садовники своей смерти. Мир даст вам еще немного времени…

– Ты полагаешь, это представление? – откликнулся Октон Маджигасси. – Я не уличный жонглер, чтобы развлекать тебя. Смотрите сами…

– Что вы делаете?! – Некрос вскочил, когда Владыка двумя пальцами сжал зелено-коричневую Слезу, повернул и вытащил из гнезда.

– Всего лишь хочу убедить вас. Возьми ее. – Владыка протянул руку с лежащим на ладони парангоном. – Эта Слеза как раз для тебя. Возьми и загляни внутрь.

Когда растерянный Некрос шагнул к старику, Сол тоже вскочил.

– Не трогай! Октон, что это значит? Отдавая ему Слезу, вы усиливаете его… – Он замолчал, увидев, что другой рукой Октон держит второй парангон, тот, в котором горело пламя.

– Ты тоже возьми. Гело, Доктус, каждый из вас сейчас получит по Слезе.

Некрос бережно принял у Владыки парангон, завороженно разглядывая его, попятился и упал в кресло. Сол, не понимающий, что происходит, получил свою Слезу, затем Октон отдал третью и четвертую. Когда гости вновь уселись, Некрос произнес:

– Мне кажется, там какая-то тень.

– Сол? – Октон посмотрел на теплого чара, и тот быстро закивал.

– Да, да, у меня тоже.

– Доктус? Гело?

– И здесь, – сказал Доктус Савар.

Гело Бесон долго рассматривал сияющую холодным голубым огнем Слезу на своей ладони и наконец равнодушно обронил: