«Целая экспедиция компании «Альбатрос», которую возглавлял Хейнкель, на автомобилях и грузовиках с прицепами привезла на берег озера два гидросамолёта, проехав более 700 км. Одна из машин Хеинкеля более всего заинтересовала меня. Это была лёгкая амфибия-моноплан. Её фюзеляж в форме торпеды нёс в носу рядный «Мерседес» мощностью в 100 л.с., а крыло было набрано из выпукло-вогнутых профилей. В день открытия соревнований, 29 июня 1913 года, город Констанце был в праздничном убранстве. На берегу собрались тысячи радостных нарядных людей. Офицеры блистали в униформах разных цветов. Часто слышалась иностранная речь. Пилоты и конструкторы самолётов были в центре внимания.

Когда амфибию-моноплан Хейнкеля спустили на воду, мне показалось, что её поплавки погрузились слишком глубоко. Пилот несколько раз пытался взлететь, но вода не отпускала его. Потом я уже видел, как на берегу с самолёта снимали колёса и все детали, обеспечивающие их выпуск и уборку, а из кабины вытащили тяжелое, обшитое красной кожей кресло пилота и всю боковую обшивку. Этот гидросамолёт, перестав быть амфибией, забрался на высоту 500 метров за 11 минут, а затем пролетел 200 км за час и сорок минут. Пилоту Хейнкеля вручили главный приз соревнований – золотую чашу изумительной красоты и 40 тысяч золотых марок».

Цеппелину тогда показалось, что в рассказе Дорнье просквозило преклонение перед достижениями конструкторов самолётов и даже зависть к ним.

Через два месяца Цеппелин решил отправить Дорнье на Пятую Международную выставку авиации.

– У меня для вас специальное и очень важное задание, – ошарашил Цеппелин вызванного Дорнье. Встретив недоуменный взгляд Клода, продолжал: – Хочу послать Вас в Париж изучить последние достижения в разработке самолётов, особенно летающих лодок. Сегодня Франция – мировой лидер в авиации, более ста компаний там выпускают самолёты. Поезжайте вместе с графом Зоденом, не спеша ознакомьтесь с лучшими образцами. Обратите особое внимание на металлические конструкции.

– Но зачем всё это? Как я смогу использовать эту информацию в работе? – вырвалось у Клода.

– Мы будем содавать большую металлическую летающую лодку для флота, которая будет дальним морским разведчиком и бомбардировщиком. Она со временем заменит наши морские дирижабли.

– Это очень интересно, – воскликнул просиявший Клод. – Я согласен ехать в Париж.

– В деньгах не стесняйтесь, все расходы за счёт нашей компании, – подытожил разговор граф Цеппелин.

Декабрьский Париж встретил Дорнье как родного. Дома, в Кемптене, по-французски говорили почти так же, как и по-немецки. Первое, что поразило, – творение Густава Эйфеля. Особенно когда находишься вблизи. Ещё больше Аэродинамический институт Эйфеля с большой трубой, где продували даже отдельные агрегаты реальных самолётов.

На международной авиационной выставке 1913 года в Гран-Пале, в самом центре Парижа, было представлено 37 боевых французских самолётов. Впервые был показан моноплан «Депердюсен» со скоростью полёта 220 км/ч. Целеустремлённый Клод Дорнье посещает авиационные заводы Блерио, Фармана, Ньюпора, Антуанетт, Кодрон и Вуазен. Тут были представлены все новинки авиатехники и авиационного моторостроения. К сожалению, металлических самолётов не было и в помине, больших летающих лодок тоже не было. То, о чём говорил граф Цеппелин, ему предстояло создавать почти с нуля.

Клод вернулся в Фридрихсхафен в каком-то особенном настроении. Самолёты так увлекли его своей динамикой и многообразием конструкторских решений, что он чувствовал, как у него самого выросли крылья. Теперь ему хотелось только лететь в неведомую страну крылатых аппаратов тяжелее воздуха. Он полностью погружается в море новой информации. Читает немецкий авиационный журнал «Воздушный спорт», английские и американские патенты, консультируется и рисует воображаемые облики больших многомоторных летающих лодок.