Когда смотришь сельскохозяйственную статистику, становится непонятно, каким образом выживают эти сплошь убыточные предприятия с высочайшей себестоимостью продукции. Но объяснение есть: все бывшие совхозы держатся на плаву… за счет леса. Агропредприятия получают делянки леса, которые могут вырубать сами, а могут и продать на корню. Многие агропредприятия имеют пилораму. Большая часть прибыли сельскохозяйственных предприятий идет именно от продажи леса.

Главное занятие населения – это сбор грибов и ягод. Поголовье скота в частных хозяйствах падает. Русский Север возвращается от производящей аграрной экономики к присваивающей дары природы.

А хозяйства населения с кризисом бывших совхозов заметно деградируют. И хотя частный сектор производит здесь более 40 % молока и мяса, его доля возросла в основном за счет сокращения поголовья скота в крупных предприятиях. Частного скота с началом реформ стало больше, но во второй половине 1990-х годов его поголовье падало.

Хозяйств, работающих на продажу, в районе мало, люди держат скот, выращивают немного картошки и овощей – только для себя. Можно назвать несколько причин, объясняющих сокращение индивидуального хозяйства, особенно животноводства при таком обилии сочных сенокосов и пастбищ вокруг.

Первая причина – организационно-экономическая. Раньше совхозы помогали с заготовкой сена. И хотя трава рядом, так как все совхозные поля заросли, мало кто косит вручную. Кроме того, при длинных северных зимах на сене скот не продержишь, нужны концентрированные корма, которые сильно подорожали. А зарплату предприятия не платят. Прежде с кормами помогали совхозы. В начале 1990-х, когда предприятия перестали выдавать зерно и сено в виде натуроплаты, но еще были живы, население пыталось само выращивать зерновые на корма. Но для этого тоже нужна была совхозная техника: вспашка участков, обмолот зерна и т. п. Поэтому по мере выхода техники из строя и эти попытки прекратились. Останки тракторов и комбайнов, как памятники былого благополучия, разбросаны всюду: и в деревнях, и у заброшенных ферм с прогнившими или разобранными на дрова крышами. Само без помощи совхоза население организовать производство зерна и заготовку сена не может.

Вторая причина связана со сбытом продукции. Раньше молоко сдавали в совхозы, теперь его должен принимать Каргопольский молокозавод (ему выдаются специальные дотации на закупку молока у населения), но до многих сел его машины просто не доходят. Мясо население сдает в Каргополь, в райпо, где есть колбасный цех, но его мощностей не хватает. Зимой, когда совхозы начинают сбрасывать скот от бескормицы, частникам туда не пробиться. Перекупщиков тоже нет. Как показывает опыт других районов, они находятся, если есть устойчивая товарная продукция. Здесь же нет достаточных для них объемов и регулярных продаж скота, поэтому район им не интересен.

Помимо объективных причин, упадок частного хозяйства объясняется и особенностями самого населения, его инертностью и в значительной степени – его социально-демографической структурой. Содержанием скота занималось в основном среднее и старшее поколение, которое сейчас стареет и умирает. А молодежь в селах не остается и после школы сразу уезжает в Архангельск, Северодвинск, Петербург, в крайнем случае – в Няндому.

Немалую роль играет и то, что люди в этом северном районе предпочитают сельхозработам иные заработки. Это, прежде всего, постоянная или временная работа у лесозаготовителей, где, в отличие от агропредприятий, платят зарплату (крупных леспромхозов здесь нет, ресурсы истощены, но мелких частных предприятий множество). Некоторые жители промышляют ловлей рыбы. Однако главное занятие – это сбор грибов и ягод, которыми эти места поистине изобилуют.