– Именно об этом я и говорю. Каждый раз, когда я пытаюсь наладить между нами рабочие отношения, ты закрываешься от меня. Прячешься в своей лаборатории. Ты слишком занята, чтобы поговорить.

– Но я и правда была занята, – возразила Хлоя.

– К несчастью для тебя. Сейчас мы поступим так: я дам тебе время до конца недели, чтобы ты устроилась, переработала план производства. Потом ты мне все покажешь, и мы решим, что делать дальше. И, – добавил Нико, сделав паузу, – ты будешь пытаться меня услышать, а не бороться со мной. А еще мы привлечем прессу, чтобы ты дала интервью.

Хлоя вздохнула:

– Это не мое. Я либо молчу, либо говорю не то, что нужно. Пусть лучше Джорджио поговорит с журналистами.

– Будущее этой компании – ты, а не Джорджио. Ты всему научишься.

Сопротивление читалось в ее взгляде, в каждом ее движении, в ее темных глазах пылал огонь.

– Ты закончил? Это все твои правила? Потому что я вымотана и хочу отдохнуть. Разница во времени доконала меня.

– Еще одно, – мягко сказал Нико, глядя на нее. – Я твой босс, Хлоя. Ты можешь меня ненавидеть. Но на публике проявляй ко мне уважение.

Утром следующего дня, проснувшись от яркого солнца в своем уютном таунхаусе в Верхнем Ист-Сайде, Хлоя все еще размышляла над разговором с Нико. Дождя накануне будто и не было. Все сверкало и сияло, Манхэттен был просто сказкой.

Увы, их разговор с Нико вовсе не был таким же сказочным.

Выскользнув из кровати, Хлоя накинула халат и, в попытке обрести внутреннее равновесие, сделала себе кофе. С чашкой в руках она подошла к французским окнам и посмотрела на сонный район, который отныне будет ее домом. Им с Ми-рей здесь очень нравилось. Дома по соседству им купил отец.

Хлоя скучала по родителям так сильно, что ей трудно было это выразить. Они были ее защитой, опорой, и теперь, когда они ушли, она не знала, как обрести равновесие.

Мать была ее лучшей подругой, отец – самым умным и добрым человеком на свете. Он был бы в ярости, если бы увидел ее такой. Нико прав – она прячется от мира и от самой себя.

Обняв себя руками, Хлоя наблюдала, как оживают окрестности. Теперь ее дом – не Париж, а Нью-Йорк. Нужно двигаться дальше.

Их отношения с Нико вовсе не были чем-то особенным. Она уже не та молоденькая девушка, которую неудержимо влекло к нему. Он убил все ее романтические чувства, переспав с другой женщиной, тем самым показав, что Хлоя для него ничего не значит.

Нравится ей это или нет, Нико – ее босс. Человек, который может дать зеленый свет проекту или убить ее мечту. Либо она будет сражаться с ним, либо докажет, что он не прав. Сейчас имеет значение только запуск линейки «Вивр» к Рождеству.

Но сначала ей нужно оправиться после неудачной презентации на совете правления и сделать так, чтобы этот день в Нью-Йорке прошел более успешно.

Надев свой самый стильный костюм вишневого цвета, Хлоя направилась на утреннюю встречу с Джорджио.

Рождество неминуемо приближалось, а это значило, что рекламная кампания должна быть проведена в сжатые сроки, и все переговоры со знаменитостями должны состояться не позднее будущей недели.

Остаток дня она прорабатывала расчеты, как и просил Нико. А вечером у нее был запланирован ужин с Мирей.

Сестра была знакома со многими знаменитостями. Коммуникабельная и экстравагантная блондинка, унаследовавшая красоту матери, она была знакома со всем Манхэттеном.

Мирей отказалась говорить о делах, пока они не выпьют по коктейлю.

– Хорошо, – произнесла она с бокалом мартини в руках. – Расскажи мне, что ты придумала.

Хлоя вдохнула терпкий аромат вермута.