– Не пил, наверное, – ответила она по-русски.

– Интернета не было, люди делом и занимались, – с некоторым напряжением в голосе предложила свою версию мисс Розенберг, – однако все работы в каталоге, так что на этот счет никаких сомнений быть не может.

На том и разошлись, обменявшись координатами и договорившись о следующих контактах.

– Спасибо, дорогой, такой чудесный подарок, – на улице Лиза обняла и поцеловала будущего мужа.

– И такая неприятная баба, – в тон ей продолжил он. – Ну не может быть, чтобы они вот так, в центре Парижа, на витрину подделки вывешивали? – не мог он успокоиться по поводу цены покупки и подлинности автора.

– Почему же? Совсем наоборот. Если подделками серьезно заниматься, то только так – в центре Парижа и на витрине, а то никакого кайфа не будет. А по поводу цены ты не переживай – цена нормальная. Тебе ведь картина понравилась? И мне очень понравилась. Привезем в Москву, повесим на видном месте и дадим автору вторую жизнь.

Конкретно у этого автора вторая жизнь получилась весьма короткой – удалось продать картин пять или шесть, но при помощи новой американско-французской знакомой удалось выйти на новый уровень отношений с серьезными галереями и серьезными коллекционерами в Европе. Мисс Розенберг, успевшая за это время не один раз посетить Москву и Петербург, пару раз предприняла попытку нарушить их первоначальные договоренности. Но таможенный мальчик Рома, успевший уже серьезно продвинуться по службе, стоял на страже бизнес-интересов своей безответной любви, и попытки эти жестким образом пресекал.

Лиза через год после рождения ребенка всерьез уже подумывала о том, чтобы бизнес свой хотя бы частично легализовать – открыть галерею и все такое, но в связи с заметным ухудшением супружеских отношений, идею пришлось отложить. А после развода все это вообще стало нереальным. Свои деньги на это тратить ей даже в голову не приходило, серьезного спонсора можно было рассматривать только в отрыве от серьезных отношений, иначе все договоренности с мужем могли оказаться под угрозой. В целом к моменту знакомства с Костей Лиза подошла в неплохой форме, находясь как раз в процессе перепозиционирования и расстраиваясь только по поводу отсутствия веселого, умного, не очень засвеченного, не очень обременительного партнера на период завершения процесса перепозиционирования и начала выстраивания новых серьезных отношений. В этом смысле Костя был идеальной находкой. Плюс ко всем перечисленным качествам он был еще и относительно молод, привлекателен и, кажется, даже перспективен. И Лиза получила его свеженького, не успевшего осмотреться по сторонам.

К концу лета, успев даже провести одну совместную неделю на Сардинии на вилле, которую Лиза снимала на два месяца и где с дочкой Машей жила сначала няня, потом она сама и няня, а потом, когда девочку на неделю забрал папа покататься на яхте, вилла осталась в распоряжении ее и Кости. Так вот к концу лета, вернувшись в Москву, они представляли уже такую заметную, устойчивую, позитивную пару всем на зависть и удивление. Обоюдное согласие на очень дозированную выдачу во внешний мир информации о своей личной жизни – никаких интервью, никаких фотосессий, они предпочитали светским тусовкам театральные премьеры и симфонические концерты – для Кости это было просто привычнее и приятнее, а для Лизы – часть нового образа – жизнь устроилась как нельзя лучше, чему конечно же в немалой степени способствовало взаимное удовлетворение от регулярного и разнообразного секса.