Наблюдая собственное вздрагивающее отражение, которое обступило меня со всех сторон, возбуждаюсь еще сильнее. Во мне больше нет крови. Вместо неё по жилам бежит кипяток. Волоски прилипают к взмокшему лбу, а в ложбинке между грудей поблескивают капельки пота. Откровенность запредельна, и я трусливо закрываю глаза, но он тут же напоминает об условиях договора:

─ Открой глаза, девочка!

Мокрые от слез ресницы взметнулись вверх, и меня вновь накрывает горячей волной. Смотрю ─ вытянулась в струнку, руки, лишенные возможности коснуться его, нелепо застыли в воздухе, а взгляд умоляет не останавливаться, а то и сделать, что похуже. Я ─ послушная марионетка в его руках. Мастер ─ персональный дьявол-искуситель, который вырвал меня из привычной рутины и заставил рассматривать собственное бесстыжее отражение в десятках зеркал.

Мой Мастер привычно не дает спуска. Вот и сейчас резко вталкивает в меня сразу два пальца. Вскрикиваю. Не от боли ─ я такая мокрая, что они легко и естественно проскользнули в теплое, узкое пространство ─ оттого, что он, наконец, разрядил сексуальное напряжение, которое так старательно нагнетал целый день.

Теперь уже обе руки ублажают меня и ласкают. Движения то до болезненности интенсивные, то нежно-тягучие. Не могу понять, какой поток уносит сильнее. Он сначала славит мое тело, а потом наказывает его. Растворяюсь в контрастной прелюдии, провалившись в красноватое море кайфа, которое то щиплет, то гладит.

Внизу живота мышцы бьются колоколами, возвещая, что мне остался один маленький шажочек до нирваны. Совсем крохотный. И он ставит подступающий экстаз на паузу. Я застываю над пропастью, когда его руки прекращают все: и нежничать, и терзать.

─ Скажи, что любишь меня, ─ проносится над ухом совсем уж неожиданный приказ. Его так легко спутать с моими собственными мыслями, которые все стремятся обрести словесную форму.

─ Я люблю тебя, ─ произношу то, что разрывает грудь, и почти взрываюсь оргазмом от облегчения.

Я позабыла, что должна обращаться к своему Хозяину на «вы», но он не лишает меня награды. Непостижимо волшебные движения его рук ввергают меня в пучину запредельного удовольствия. Оно вырывает из легких отчаянный крик, увлажняет щеки слезами и встряхивает плоть зарядами высоковольтного тока.

Прижимает меня к себе, и я чувствую, что от моих конвульсивных подергиваний его тоже колотит как бесноватого. Мой мастер улетел в нирвану, впитав мои эмоции, которые сам же и вызвал. Я ─ его наркотик. Сильнее сигарет, алкоголя и, наверное, даже героина. Захлебываюсь сладкими слезами и желанием и дальше кричать о своей любви к нему, но без приказа ─ нельзя. Потому до крови закусываю собственную губу, лишь бы не сделать запрещенного.

Отпускает меня, трясущуюся и опустошенную. Я машинально делаю несколько шагов и останавливаюсь, едва держась на дрожащих ногах.

─ Повернись, девочка, и посмотри на меня.

Разворачиваюсь, едва не теряя равновесие, и мы оказываемся глаза в глаза. Облизываю пересохшие губы, мечтая, чтобы он увлажнил их поцелуем.

Мастер молчит, предоставляя мне возможность рассмотреть себя во всех деталях. В отличие от меня он полностью одет. На еще недавно белоснежной рубашке с закатанными рукавами расплываются мокрые пятна. Три верхние пуговицы расстегнуты, и светлая ткань оттеняется проглядывающей тёмной порослью. Она перекликается с однодневной щетиной, только добавляющей ему мужественности.

Мой Мастер резким движением откидывает назад упавшие на лоб пряди волос, которые сегодня вьются мелкими кудряшками. Глаза цвета черного шоколада с перцем смотрят прямо в душу.