«Одно было непонятно – привлечение к этой борьбе армии, вооруженных сил. Я из окна гостиницы «Москва», там был штаб ЛДПР, увидел подошедшие к центру войска. Танки выстроились кругом на Манежной площади, на площади Революции.

Но никто никого не гонял. На танках сидели молоденькие ребята, даже неясно было, кто они – танкисты или просто пехотинцы. Ну, были у них в руках автоматы. Офицеров я сначала не увидел.

Люди тоже молча стояли на тротуарах, смотрели на танки. Никто не кричал, никто никого не осуждал и ни к чему не призывал. Но к обеду ситуация поправилась. Может быть, потому, что с утра лил дождь, была сырая прохладная погода. Выходить из дому никому не хотелось. К обеду тучи рассеялись, выглянуло солнышко, и все сразу повеселели.

Милиции я тоже не видел. Были, конечно, отдельные постовые, но отсутствовало оцепление в касках, а тем более в железных шлемах с дубинками и щитами, как было потом, в событиях октября 1993 года, при разгоне Верховного Совета. Я бы даже сказал, что все было обыкновенно, буднично. В метро, в троллейбусе, в трамвае, по крайней мере, там, где ехал я, где я был сам лично, никто не высказывал ни тени беспокойства от происходящего.

Беспорядки начались на третий день, после введения ГКЧП, в ход пошли лавочники, мешочники, просто дураки и желавшие побузить лица всех оттенков и национальностей. Очень много оказалось на улице пьяных. Видел, как на Манежной площади подогнали грузовик и оттуда дюжие мордатые молодцы вытащили несколько ящиков водки, лимонада, какой-то закуски. Совали в руки прохожим пластмассовый стаканчик:

– Пей, мужик, бесплатно угощает тебя наша фирма, – с ударением на последнем слоге. – Пей, ведь на халяву, бесплатно! – орал мордатый.

Началась повальная пьянка. Полупьяная толпа орущих людей, среди которой я видел и немалое число женщин, кидала в окна здания ЦК камни, пустые бутылки, потом некоторые наиболее остервенелые личности с опухшими рожами стали бить стекла окон первых этажей палками.

Зашел в переулок, точнее, толпа занесла меня туда, вокруг – искаженные ненавистью рожи, дикие крики матом, призывы ломать двери и врываться в само здание. Но публику остановили вооруженные автоматами омоновцы, стоявшие сразу же на входе, в самом здании я увидел пулемет, обложенный мешками с песком».

Власть, выпавшая из рук бездарного бывшего генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева, сосредоточилась в руках президента РСФСР Б.Н. Ельцина.

В декабре 1991 года в Беловежской Пуще лидеры РСФСР, УССР и БССР с нарушением законодательства подписали договор о ликвидации СССР и образовании СНГ – Союза Независимых Государств.

Председатель Либерально-демократической партии заявил в средствах массовой информации:

«8 декабря совершено чудовищное предательство и измена со стороны дезинтеграционных сил. Создав Содружество Независимых Государств, они ликвидировали Договор 1922 года об образовании СССР. Тем самым они лишили нас Отечества, исторической Родины – Великой России, правопреемницей которой был Советский Союз. Мы оказались у черты, за которой анархия и хаос, развал армии и государства. Но выход из гибели есть, и последний шанс нужно использовать. Нужен новый президент, нужна новая сильная власть.

Я призываю вас сделать все возможное, настойчиво требовать, чтобы в стране немедленно были проведены всеобщие, равные, демократические выборы президента страны».

Выборы нового президента, конечно, даже не обсуждались властями. Партия разворачивала деятельность в новых условиях, в условиях нарастающей борьбы за власть между президентом России Б.Н. Ельциным и председателем Верховного Совета России Р. Хасбулатовым. ЛДП не поддерживала ни того ни другого, вследствие чего Министерство юстиции Российской Федерации 10 августа аннулировало регистрацию ЛДПСС, вдруг обнаружив, что оно, Министерство юстиции, правда еще СССР, провело ее «с грубыми нарушениями законодательства, по фальсифицированным документам». Надо же!