– В Норвегии говорят: «Господь создал страну такой прекрасной, что теперь ему приходится мыть ее каждый день». Кстати, в Осло очень красиво ночью, когда огни отражаются на мокром асфальте.

– А я думала, сейчас должно быть темнее. Как же полярная ночь?

– Мы ведь на юге страны. В это время года световой день здесь длится шесть часов, почти как в Лондоне. Разница лишь в том, что рассветы и закаты подлиннее. А вот севернее уже почти целый день сумерки. Хотя в полдень все равно можно читать без света.

– Takk, – поблагодарила его девушка по-норвежски.

Мужчина удивленно взглянул на собеседницу:

– Вроде вы говорили, что не знаете норвежский?

– Вчера вечером выучила пару фраз.

– Прекрасно! На переговорах это произведет очень хорошее впечатление. Если хотите, я мог бы немного поучить вас…

Конец фразы Лидия прослушала, так как представила, как Джейк обучает ее и за успехи нежно целует. Эти красивые губы приближаются к ее губам и…

– Лидия, вы слышите меня?

– Что? Ах да, простите. Я… засмотрелась на пейзаж.

– Так вас устраивает распорядок встреч?

– Да, конечно.

– И составляйте список своих звонков в Англию. Фирма их потом оплатит.

– А зачем мне звонить в Англию?

– Ну, например, сообщить родным, что вы добрались.

Надо же, Лидии даже в голову такое не пришло. За последнее время трещина в ее отношениях с родителями стала еще шире, они общались от силы пару раз в месяц, а виделись и того реже. Об ее поездке в Норвегию отец с матерью даже не знали. Про командировку девушка сообщила только крестной. И пообещала написать открытку и сделать побольше фотографий, особенно северного сияния.

– Я позвоню попозже. Отец сейчас в суде, а у мамы встречи, – нашла отговорку Лидия.

– А я, если не возражаете, позвоню. Мама? Да, это я. Мы прибыли, уже в Осло, все в порядке. Так что можешь больше не беспокоиться. Передай папе привет. Вечером позвоню. Я тебя люблю, береги себя. – Он широко улыбался во время разговора.

Лидия почувствовала себя неуютно. Она уж и забыла, когда последний раз говорила своим родителям, что любит их. Но ведь и от них давно уже ничего такого не слышала. А Джейк сделал еще звонок, на этот раз говорил по-норвежски, но теплые интонации не оставляли сомнений: он разговаривает с родными и с норвежской частью семьи так же близок, как и с английской.

Завершив разговор, начальник посмотрел на часы:

– У нас полтора часа до встречи. Успеем заселиться и распаковать вещи.

Гостиница представляла собой высоченную стеклянную башню. Вид, открывавшийся из окон номера на тридцатом этаже, поражал взгляд. Лидия залюбовалась фьордом и очнулась, лишь когда Джейк постучал в дверь. Бросив в сумку сменную обувь, девушка поспешила на выход.

– Прошу прощения. Вид из окна меня заворожил, – извинилась она, открывая дверь.

– Ничего страшного. Надеюсь, у нас останется время устроить вам экскурсию по окрестностям. Главное, чтоб дождь перестал.

По дороге он рассказал девушке, что офис компании Нильса Петерсена, куда они направляются, располагается в одном из помещений бывшей судостроительной верфи.

– Летом там очень красиво. Дедушка говорит, раньше зимой фьорд замерзал и мальчишки катались там на санках. А весной пробивали во льду каналы. Сейчас зимы стали теплее.

– Вы ведь очень любите Норвегию, да?

– Конечно. Это же мой дом. Отсюда родом мой отец, здесь живут его родные. Правда, Англия – тоже мой дом. Там семья мамы.

В офисе Петерсена их проводили в комнату для переговоров, где уже ожидали люди.

– God ettermiddag, – поздоровалась Лидия по-норвежски и была вознаграждена приветливыми улыбками присутствующих.