Он промчался мимо «Жигулей», обдав их волной. Через минуту машина ДПС уже гремела по мосту в гордом одиночестве. Север Таманска был приподнят относительно южной части. Разрушительный паводок сюда еще не добрался. Мост стоял.

– А ну останови, – распорядился Олег. Солохин поворчал для порядка, но сдал машину к пешеходной дорожке. Соболевский выбрался в шторм, кутаясь в дождевик, забрался к ограждению. Он вцепился в него обеими руками, напряженно вглядывался во тьму. Дождь стучал по капюшону, ветер работал на отрыв. В светлое время суток он увидел бы весь Таманск до южного моста, а сейчас его окутывала густая темень. Во всем городе не горело ни одной лампочки, лишь кое-где мелькали зажженные фары. Смутно вычерчивались крыши домов, контуры деревьев. Визуально понять, что происходит на юге, было невозможно. Конечная точка пути – южный автомобильный мост, стоящий за пределами городской черты, – не различался даже условно. По прямой километров шесть, и что там сейчас – только богу видно. Он отстегнул от пояса фонарик, перегнулся через перила, рискуя свалиться в воду от порыва ветра, осветил пространство под мостом. Мутная масса со злобным гулом неслась на север. Кружились в водовороте ветви, сучья, деревья и целые выдранные кустарники. Мелькал какой-то мусор – фрагменты заборов, фанерные щиты. Он отшатнулся – такое ощущение, что прямо на него несется смятый в лепешку автомобиль с болтающимся номерным знаком! Треснулся об колонну, вздрогнул настил. Мусор скапливался под колоннами – несколько бревен прилипли к бетону, к ним цеплялись стволы и мелкие сучья, продукты человеческого труда. Застряла между защемленными бревнами раздавленная машина. А потоки воды переливались через препятствия, уносились дальше. Уровень воды под мостом заметно прибыл. В обычном состоянии от настила до воды метров десять, а теперь (если чисто на глазок) – порядка восьми. Что же творится на юге, где местность катастрофически идет на понижение?

– Ну и как оно? – опасливо осведомился Солохин, когда напарник вернулся в машину.

– Да как-то не «Газпром», – откровенно признался Соболевский. – Ладно, поехали на правый берег. Здесь пока еще нормально.

Правобережную часть формировал преимущественно частный сектор. Вода в этой местности, на улице Кубовой, стояла по щиколотку, но чем дальше продвигался в глубь района патрульный экипаж, тем выше она поднималась. Бегали люди, перетаскивали вещи. Кто-то злобно матерился вслед гаишникам – появились, мол, не запылились. «Сворачивай на Тургенева», – приказал Олег, и Солохин втиснул машину в узкий просвет, включил пониженную передачу, взбираясь на косогор. И словно в другой мир попали! На улице Тургенева, застроенной добротными домами, не было никакого половодья. Здесь недавно положили асфальт, сделали нормальную ливневку. Вода хлестала по проезжей части, но сложностей с проездом не было. «Гуляем!» – возликовал Солохин и пустил машину бодрой рысью. Вскоре он въезжал на забетонированную заправку, оснащенную монументальным навесом. Заправка работала! Видимо, у местных коммерсантов имелся генератор. Солохин сгреб талоны, умчался к оператору. Быстро вернулся, погрузил пистолет в заправочный бак. Колонка выдавала горючее неохотно, скупыми дозами. Солохин поплясал и забрался в салон – уж лучше сидя, чем вприсядку. По дороге в северном направлении проследовал кортеж из пары дорогих внедорожников. Не все еще местные небожители успели покинуть город. Олег неприязненно проводил их глазами.

– Бегут, народные служки… Ты только глянь, на какие тачки себе наворовали…