– Не знай Сиятельную госпожу, подумал бы, что влюбилась, – прищурил он глаза, вокруг которых тут же собрались мелкие сеточки морщин.

– А я что же, влюбиться не могу? – удивилась Руна, театрально растерянно захлопав в ответ глазами.

Она бы руки в боки поставила и сделала грозный вид, но решила не усердствовать перед стариком.

Тот лишь многозначительно хмыкнул, и Руна, уже не ождая ответа, принялась помогать Хупперту.

– Главное – не бояться пораниться. Когда творишь что-то красивое, например, как этот цветочный куст – надо понимать, что несколько болезненных кровавых царапин – ничто, по сравнению с тем результатом, что получается спустя время.

Девушка уже было открыла рот сказать, что уколоться или поцарапаться ветками не боится, но внезапно замолкла, не выдавив ни звука. Поймав мысль, она замерла и перевела взгляд на один из ярких бутонов.

– Думаешь, любовь и боль всегда идут рука об руку? – риторический вопрос, потому что Руна на своей шкуре убедилась в этом. – Тогда ведь проще вовсе не любить.

– А зачем тогда жить? – ни секунды не сомневаясь, тут же ответил старик.

Она бы хотела ответить ему что-нибудь. Хоть что-то. Но мысли спутались. Так бы и продолжалась в девушке внутренняя борьба, если бы со стороны не послышалось шуршание травы от чужих шагов.

– Что госпоже голову забиваешь, Хупп? – дородная женщина с корзиной сдобы наперевес подошла и сунула в руки каждому по свежей теплой булочке. – Какая ей любовь, наши управители к лисичке никого не подпустят, вечно ей в девках ходить, вот увидишь.

Она, вроде бы, смеялась, глаза ее были добрыми, но в голосе слышалось явное сочувствие.

А Руна взяла и разулыбалась. Потому что в ее сердце от таких слов разлилось приятное тепло, а вовсе не обида или грусть.

– Кого любить, а кого отвергать – решать буду только я. Всегда, – самодовольно произнесла она, задрав подбородок.

– Ой, – с упреком шикнула кухарка. – И так разговоры ходят, что Правитель и Советник под каблуком, а вам дай слухи подогреть, – она покачала головой, пряча остаток выпечки под тонким вышитым полотенцем.

Звонкий смех воспитанницы монарха разлетелся по всему саду, и его тут же подхватили сидящие неподалеку птички. Запричитали и разлетелись в стороны, меняя место на крепких ветвях рядом стоящих деревьев.

Кто как не слуги способны распускать самые коварные сплетни?

В приподнятом настроении прошла половина дня. Даже на занятиях по стрельбе из лука Руна была немного рассеянной, чем вынуждала с молчаливым упреком вздыхать наставника.

– Крепче держите руку, вот так. – Снова поправил ее мужчина, что являлся одним из служащих в армии Правителя, но согласившийся стать на какое-то время учителем для лисы.

Девушка прицелилась, метя точно в центр яркой мишени, висевшей на ветвях дерева поодаль.

Пару занятий она уже посетила, кое-что могла, наверное, поэтому была слишком в себе уверена.

“Та-ак, сейчас я точно попаду в самый центр” – проговорила она себе под нос.

– Не нужно тебе ни с кем сражаться, я всегда буду рядом, я смогу защитить тебя, Эль.

Дернувшись от неожиданно раздавшегося в голове голоса, она отпустила натянутую тетиву, отведя руку в сторону. В смятении, она не сразу сообразила, что совершила ужасную ошибку.

Летящая на скорости стрела воткнулась в проход, из которого в тот момент как раз выходил один из воинов.

Молодой мужчина в темном кожаном мундире вмиг побледнел, переведя взгляд на торчавшее из дверного косяка острие, что находилось точно на уровне его глаз.

– Да что же вы творите! – не выдержал наставник Ксавьер, побежав к своему подчиненному, чтобы что-то сказать и запереть двери на тренировочную площадку, предварительно выпроводив несостоявшуюся жертву.