Нет, я не озлобленная на весь мужской пол феминистка. Я просто реалистка. Я не верю в идеальных мужчин в реальной жизни. Где все эти красавчики, подкаченные, умные, красивые. 

          Посмотрела в окно. На улице лето и людей очень много, но взгляд остановить не на ком. Вот молодые парни, ещё куда ни шло, но и тут, то ноги кривые, то обуты в босоножки на носки. А мужчины постарше. Либо уже пивной живот, либо просто неухоженные. Не бывает в жизни этих книжных красавчиков.

          Давид Всеволодович -- красивый, подсказывает мне моё подсознание. Это - да. Соглашаюсь я. Но и он, как оказывается, неидеальный. Встречается с одной, думает о другой, отымел, вообще, меня. Вот как такого мужика назвать? 

          - Мам, мам, - вырывает меня из размышлений сынок. - А мы в магазин пойдём? 

          - Не знаю. А надо? 

          - Конечно, купишь мне вафильку? Ну, пожалуйста, - голосок его становится умилительным, он сощуривает глазки и складывает ладошки в просительном жесте. Ну, вот как ему отказать.

          - Хорошо, - говорю, улыбаясь. 

          - И йогурт, - тут же добавляет он, пользуясь моментом. 

          - Хитрюга, - целую сладкую щёчку.

         Домой мы шли через магазин.

         - Мама, пошли играть в пилатов, - на кухню, где я пила чай влетает Тигран. - Ну, пошлиии.

         - Сейчас, мой хороший. Я допью чай и приду.

          Сын убежал, а я в несколько глотков допила свой любимый молочный улун и иду к сыну. 

          - Поднять лякаль! - кричит Тигран.

          - Сыночек, правильно говорить якорь.

          - Лякаль, - повторяет он с улыбкой, словно специально не желая произносить правильно слово. 

          - Ладно, пусть будет лякаль, - улыбаюсь моему главному мужчине в жизни. 

          Смешной, рычать уже может, а вот в словах буква "Р" ещё получается редко. Мы сидели, забравшись с ногами на диван, который был нам кораблем. Сын тянул, привязанный к поясу от моего халата, маленький пластиковый стульчик, который выполнял роль якоря. 

          Как я ни старалась отвлечься, но мои мысли, всё равно, возвращались к моему шефу, точнее, к тому, что произошло между нами. А когда, уложив Тиграна я осталась со своими мыслями один на один, стало совсем плохо. 

          Память то и дело подбрасывала картинки, воспроизводила мои ощущения, вызывала томление внизу живота. Мамочка, ну что ж такое?  Хорошо же жила столько лет... Нет, я, конечно, иногда ласкала себя, не совсем же я атрофированная. Но сегодняшние ощущения и рядом не стояли.

          Заснула ближе к трём, а утром на работу идти совсем не хотелось. Но я ведь сильная, умная, самостоятельная женщина. Poker Face и вперёд, как ни в чём ни бывало. Умываясь утром, твердила себе в зеркало. Правда, говорить это было проще, чем сделать. 

          К девяти утра, когда я уже ждала, что Давид Всеволодович вот-вот появится в приёмной, сердце моё колотилось как ненормальное. Но он не пришёл, а около десяти часов пришло сообщение с просьбой перенести все сегодняшние встречи на завтра, так как его сегодня не будет. Знать бы почему? 

          Боится со мной встретиться? Глупости. Не такой он человек. И не такая я важная птица. Подумаешь, поимел секретаршу. На самом деле, была очень рада, что у меня были ещё одни сутки для того, чтобы собрать себя в кучку, восстановить свои мысли и убедить в том, что ничего особенного не произошло.

          - Где он? - раздалось у меня над головой. Оторвала взгляд от компьютера, если честно, не видела там ни строчки, опять ушла мыслями в себя и даже не услышала, как в приёмную вошла это фурия.