Нарезав бутерброды и разложив черешню по двум салатницам, я включила чайник, приготовила чашки и с сожалением поняла, что на кухонном островке работы больше не осталось и пора уже повернуться к Руслану. 

Медленно, чувствуя, как при повороте все больше и больше краснеют мои щеки, я развернулась к столу. 

Руслан сидел, прислонившись к стене, одной рукой облокотившись на стол, подпирая подбородок, и с интересом за мной наблюдал. 

Я старалась не встречаться с ним взглядом, хотя и понимала, что та ошибочная вспышка, которая случилась пару минут назад, уже давно в прошлом, но все равно никак не могла преодолеть страх. 

Радом с ним меня переполняли эмоции. Меня бросало то в жар, то в холод.

Сосредоточившись на работе, поставила на стол бутерброды, черешню, вытащила из коробки пирожные. Налила чай и наконец села, уставившись в чашку. 

- Даша, - вырвал он меня из размышлений о том, что одна чаинка все-таки оказалась в чашке, делая напиток неидеальным. - Ты же вроде колбасу хотела? Почему не берешь? 

- Ну, я потом, - ушла от ответа я. Не признаваться же, что боюсь, что как только потянулась за ней, Руслан предложит доесть сырокопченый деликатес у него на коленях. И, что самое страшное, я, может быть, и не откажусь.

Мало того, может быть, чисто теоретически, мне этого втайне даже и хочется. Но Руслан просто молча пододвинул мне тарелку с бутербродами и грустно вздохнул. 

- Откуда ты только такая взялась?

Я ничего не ответила. Кажется, вопрос был более чем риторический. Вместо этого взяла бутерброд и откусила, прикрыв глаза и замурлыкав от удовольствия. 

Я всегда относилась прохладно к сладкому. И бабушка, и Витя считали, что мне его есть было ни к чему. Мол, так быстрее постарею, и лишние складки меня точно не украсят. С детства в доме сладкого не водилось, и я как-то привыкла. Так что у меня была своя отдушина. Колбаса. Ее никто не запрещал, а я просто обожала. 

Откусив еще кусочек, я подняла глаза на Руслана. Он не ел, молча смотрел на меня. Опять это взгляд, от которого мурашки. Но тряхнув головой, будто прогоняя наваждение, он поинтересовался: 

- Как насчет поговорить? Ты же понимаешь, что не сможешь на меня работать? 

- Почему? Вам не понравилось, как я прибрала? Я так старалась... Пожалуйста... - это была моя последняя надежда, и, если честно, предел мечтаний. Все лучше, чем остаться на улице. 

- Да при чем тут уборка? Во-первых, после вчерашней мне понадобится минимум две недели, чтобы снова все разбросать по своим местам, а во-вторых, это что, предел мечтаний? – похоже, последнюю фразу я все-таки сказала вслух. - Ты реально хочешь работать прибирашкой в свои… сколько тебе, кстати?

- Двадцать два… скоро исполнится, всего десять месяцев осталось. 

- Даша! Ты как на фронт попасть хочешь. Не надо приписывать себе лишний год, чтобы заниматься мытьем полов и стиркой рубашек. Да понравилось мне все, понравилось! Но скажи – это что, мечта детства? Ты школьные сочинения на тему «кем я хочу стать» писала про профессию уборщицы?

- Но понимаете…

- Да знаю я, знаю. Все работы хороши и почетны. Но для молодой и красивой девчонки точно не предел мечтаний. У тебя что, вообще нет образования?

Он правда считает меня красивой? Я опять покраснела. Но уже от удовольствия.

- Почему это нет? – я даже обиделась. – У меня отличный аттестат, всего одна четверка по физике, и я два года проучилась на химфаке.

- Где? 

- На факультете химических технологий. В нашем городе был филиал Областного Университета.

- Ну вот вообще не про стирку и уборку.