Я отвел глаза. Отвечать не хотелось. 

- Не помню, - пробубнил себе под нос. 

- Все ясно, - осуждающе поджала губы секретарша. - Таким темпами она и от тебя сбежит. Так что, боюсь, осталось только два варианта. 

- Два?

- Да! Первый – я забираю ее к себе! Не смотри на меня так. У меня тоже есть немытый холодильник и гора нестиранных рубашек мужа и прочих вещей. К тому же через.. - Ленка задумалась. - 26-28 дней мне понадобиться няня. И ей тоже будет, что постирать. Да, я не смогу предоставить ей отдельной комнаты, но я готовая целовать ей руки каждый день!

- А второй вариант? 

- Ты осознаешь, что вел себя как дурак! Вечером приносишь ей букет цветов, извиняешься, и… узнаешь о ее квалификациях. Учитывая то, как ловко она всего за день справилась с твоими авгиевыми конюшнями, я чувствую, у нее есть потенциал успешно занять и мое место на время декрета. А судя по твоей реакции, она нравиться тебе гораздо больше всех претенденток, которые предлагала я. 

- Лена, да что ты…?!

- Тшшш, подумай о моем предложении, - она пошла на выход. - Даже если не секретаршей, но кем-то ты ее взять обязан. Ее нельзя упускать и ты это знаешь не уже меня. Или я все-таки могу забрать ее себе? 

Весело подмигнув, она скрылась за дверью, а я, толком не отдавая себе в этом отчета прошептал ей в след.  

- Даже не надейся… 

10. Глава 10.1 Руслан

Хорошо. Признаю. Может быть, я немного погорячился по поводу Даши. Но отдать ее Лене как какую-то вещь? Ни за что! Я ведь не работорговец.

Просто я действительно не ожидал. Когда увидел, во что она превратила мою квартиру, почувствовал себя Мачехой из сказки про Золушку. Только чудо удержало меня от того, чтобы пошутить про перебранную гречку и посаженные розовые кусты. Вернее, не чудо, а понимание того, что вообще-то в моих вещах бесцеремонно копались весь день напролет. 

Даже моей бывшей домработнице было позволено лишь аккуратно поднимать мои кучи и мыть пол под ними. Никаких «я разобрала и сложила как надо». Мое «как надо» это моё, короче, я ненавижу, когда лезут в «моё».

Неудивительно, что я сорвался, и Даша получила от меня по первое число. 

Не помню точно, что я говорил, но точно помню, что в сказанном мной не было ни одного слова «спасибо». 

Кажется, я процедил что-то в своей коронной манере, от которой все подчиненные обычно вставали по стойке смирно. А потом картинно открыл дверь в свой, якобы, кабинет, точнее просто в комнату-склад, где тоже был сейчас музейный порядок, и кивнул на диван.

- Ты можешь переночевать здесь. А утром я готов услышать, зачем ты все это сделала. 

Она смотрела на меня своими глазами непорочной нимфы. И только кивала. А я все больше злился и закипал. Вот и ушел спать от греха подальше. 

Утром я по привычке открыл шкаф, в котором уже сто лет как не было ничего похожего на чистые рубашки, разве что могла лежать одна-две упаковки новых, еще в целлофане, и офигел еще больше. 

На вешалке висело как минимум десять штук аккуратно отутюженных рубашек. Мало того, они висели по цветам. От белой до темно-синей, клянусь. Как это называется? Грация? Градация? Ой, плевать, не важно. 

Все еще не отойдя от шока, я натянул первую попавшуюся и вышел в коридор. И замер. В который раз за последние двадцать четыре часа. 

Из кухни, совершенно сводя мои рецепторы с ума, шел просто невообразимый запах. Запах свежеиспеченных оладий. Он игриво, даже слишком игриво, переплетался с уже знакомым, но не менее сводящим с ума ароматом Даши. 

Я чуть сознание не потерял от гаммы переполнивших меня чувств. Возбуждение смешалось с голодом и было приправлено так хорошо отрепетированной за полтора года неприязнью.  Чувствуя, что сейчас мои же эмоции разорвут меня в клочья, я, мысленно чертыхаясь, схватил ключи и позорно покинул поле боя.