Я стояла на камне и размышляла, как мне перейти ручей и миновать ещё не рассыпавшийся скелет лошади. Передняя нога, с истёртым копытом преграждала мне путь. Когда-то это была северная маленькая и мохноногая лошадка, рыжеватой масти. Лоскутья шкуры ещё не истлели, в потоке воздуха колыхалась длинная шерсть. На рёбрах лениво покачивались розовые и блекло-синие тряпочки, и сверкала большая, полая медная бусина. Если попытаться перепрыгнуть, то возможно, что вся эта композиция рухнет мне на голову. Я приготовилась к прыжку, Мыш уцепился лапками за мою шерсть, и весь подобрался, точно тоже собрался прыгать.

Ещё не успев, оторваться в прыжке задними лапами от камня, я поняла, что не допрыгну. Внезапно жухлый ручеёк вспенился чёрной водой, и камни стали плавиться прямо у меня под лапами. Ручей становился бурной рекой, в которую падали и плавились камни, кости, ленточки и бусины. Мыш истерично вопил у меня над ухом.

«Стикс»

Очень тихо прозвучал в моей голове Голос богов.

Время замедлилось. Я падала в чёрные воды Стикса.

И понимала, что у меня есть шанс спастись, но у Мыша, его нет. Стикс разъедает всё. От Мыша останутся одни головешки.

– Это мой Мыш! – зло прокричала я, и, извернувшись в падении, ухватила Мыша зубами, постаравшись закинуть его как можно дальше на сушу, где у него был мизерный шанс спастись.

Бросок получился слабый, и Мыш упал на бедро, точнее, на бедренные кости лошадиного скелета.

Я упала в черноту, и камнем пошла под воду.

Отчаянно работая лапами, я пыталась всплыть. Но меня тянуло вниз.

В воду сыпались кости, камни и с шипением плавились в чёрной воде.

С сильным всплеском упал громадный камень, размером с хороший автомобиль, и меня выкинуло наружу. Я, хватая ртом воздух, и отчаянно трясла головой, чтобы видеть, старалась найти Мыша. Он сосредоточенно карабкался по падающим костям, скользил и снова карабкался, но не сдавался. В отдалении на большом камне стоял тельхин, и наблюдал эту картину. Он улыбался, но был маленький, и слегка прозрачный.

«Не хватает силы-то у Ненавистной», – зло подумала я, и поплыла к Мышу. Тельхин, повернулся в мою сторону, и, казалось, был несколько разочарован моим присутствием над водой, и тем, что я его заметила. Он махнул рукой, и камни градом посыпались со стен. Теперь ничто не напоминало пещерный храм, куда мы с мышонком зашли не так давно. Это было бурлящее подземное озеро. Кислотное озеро, пожиравшее всё вокруг.

Мыш скользил по костям, загубленной лошади, принесённой в жертву неизвестному кровожадному богу. Он пищал и старался удержаться, на скользкой выбеленной кости, которая рассыпалась у него под лапами. Мыш падал в чёрные воды Стикса. Я гребла лапами изо всех сил, но не успевала к нему.

Камни падали со всех сторон. Между мной и Мышем с громким бульком упал булыжник, размером с футбольный мяч. Я услышала довольное хихикинье тельхина, и погрузилась под воду. Мыша подбросило вверх. Всё. Конец мышонку.

Меня снова тянуло на дно. Перед глазами плавало довольное лицо улыбалось и манило меня к себе. Как в кино разворачивались заманчивые картины счастливой жизни у Ненавистной. Тельхины, склонившись в почтительном поклоне, выполняют мои желания. Прекрасный дом, много счастливых детей. Я, улыбающаяся, стою, прижавшись к мужу-тельхину.

Именно эта картинка придала мне силы барахтаться и выплывать на поверхность. Она меня наполнила гневом, что мой Мыш, с тёплым нежным брюшком, который доверчиво спал, уткнувшись носом в мои лапы, сейчас превратился в обугленный комок. Я выпустила когти и расцарапала это глянцевое счастье. И отплёвываясь, выплыла на поверхность.