– Я объехал все пещеры в бывшем Союзе! Но красивее Кунгурской ещё не видел! Поэтому я привёз сюда всю свою семью! Ануш! Не бегай! – он строго закричал маленькой девочке.

Я за ночь добежала до Кунгурской пещеры! Вот это да! По трассе почти сто километров от Перми. А по подземельям, и неизвестно. Никогда не подозревала, что можно по подземным ходам и пещерам добраться до Кунгура.

«Не только. До самого Салехарда»

Наконец, снизошёл до ответа Подарок богов.

– Приятно тебя слышать, – хмыкнула я. – Заключаем перемирие.

«Ладно»

Мышонок стал нетерпеливо стукать меня лапкой. Я дёрнула головой, чтобы он не зазнавался, и степенно пошагала в нужную сторону. Бежать было сложно, все мышцы, не привыкшие к таким нагрузкам, отчаянно ныли. И банально хотелось есть. И ещё, я очень надеялась, что до Салехарда мне не придётся добираться. Хотя, выбора-то у меня не было. Раз уже ввязалась в эти игры богов, придётся играть до конца.

Мышонок нетерпеливо гнал меня по пещерам, постукивая лапкой. Я привыкшая уже к подземельям, всё время тормозила и рассматривала местную красоту, недоступную мне, как простому туристу. В Кунгурской пещере я была, и не раз, но такой её не видела. Конечно, на цивилизованных тропах пещеры, было освещение, заставлявшее сталагмиты и сталактиты сверкать и переливаться не хуже бриллиантов, а изморозь, покрывавшая стены и вовсе затмевала всю представляемую по сказкам пещеру Али-Бабы.

Но углубившись в неизведанные ещё пещеры и гроты, я увидела настоящую жизнь пещеры. Я всегда подозревала, что все легенды, которые рассказывают экскурсоводы, имеют мало общего с действительностью, но чтобы настолько! В пещере тоже существовали свои потоки времени, но они отличались, от наших подземелий.

Здесь в одном гроте запросто могли бок о бок работать, и первооткрыватель пещеры в начале XX века с факелом в руках проводящий экскурсии. И дяденька интеллигентного вида, в ватнике, и в шляпе, с жаром доказывающий скучающему партийному работнику, что «пещера, имеющая мировую известность, находится в нетерпимом положении, необходимо благоустройство входа и тропы». И тут же, рядом с ними прятали награбленный хабар, разбойного вида мужички, по виду века осьмнадцатого. Жили в одном пространстве всё разом, не видя и не мешая друг другу.

Я остановилась с рядом небольшим провалом, наполненным водой, пить хотелось страшно. Наклонилась и стала лакать холодную воду. Вода, немного заволновалась, хотя ветра не было, и засветилась, словно внутри включили иллюминацию. Я увидела бездонной глубины колодец, небесно синего цвета, переходящего в глубокую бирюзу в глубине колодца.

– Устала, милая? – рядом на камне сидела маленькая старушка, в синем, старинном сарафане, и приветливо мне улыбалась.

– Устала, бабушка, – я, не почувствовав опасности, села рядом.

– Попей из моего колодца будет легче, – она махнула в бирюзовую синеву воды. – А Тюша, что же, занемог?

– Занемог, – сказала я, а сама напряжённо всматривалась в старушку. Что-то знакомое чудилось мне в синем сарафане бабушки и в синих, по-девичьи ярких глазах.

– Не боись, девка! – сверкнула белыми зубами старушка. – Не обижу.

– Как Тюша, говорите, слово в слово! – улыбнулась я. – Синюшка?

– Узнала, – довольно улыбнулась бабушка. – Да, Синюшка, и колодец мой.

– Да можно ли воды-то из него напиться? – с сомнением я посмотрела на бабушку.

– Пей. Ты ж не за богатством пришла. А по Тюшиному поручению. Своих не обижаем, – успокоила меня бабушка. – Напилась? Пойдём, покормлю вас с мышом-то. Голодные, чай.