Я строга и неприступна, меня не проймешь трепыханием хвостиком.

– А я с-скажу, что ты шреш-шь их с-сапассы! И они тебя выс-секут! Это больно для человеков! – Нагло раскрыл пасть этот мелкий негодник.

У меня и магические животные неправильные. Никто не кидается помогать или в фамильяры набиваться! Только подставить норовят.

Но я видела, понимала – этот малявочка – ещё ребенок. Обиженный на весь мир, одинокий, злой и голодный. Да, палец в рот таким не клади, но договориться – вполне возможно.

– Давай-ка договоримся, – я серьезно  посмотрела на существо.

А потом посадила его на ладонь и… погладила. По маленькой голове, крохотной спинке, почесывая крылья-наросты. Я ощутила, как задрожало мелкое тельце, растеклось, прикрывая глаза пленкой, расшипелось. Раздвоенный язычок мелькнул в воздухе, а потом…

Погубит тебя доброта, Алиска. Вот ведь погубит! Сожрут – и косточек не оставят! Мелкие зубки сомкнулись на моем пальце.

А вдруг он ядовитый? – Заполошная мысль.

Я уже хотела отшвырнуть бессовестную сосиску из чешуи подальше, как…

Дверь в столовую скрипнула. Едва слышно. Не знаю зачем, но я мигом присела, прячась за плитой и радуясь, что кухню из зала почти не видно.

Голова налилась знакомой тяжестью, во рту пересохло. Дар стучал в висках – но никаких видений не было – и быть не могло! Зато в следующий миг совсем рядом раздались голоса.

– Давай скорее, у меня мало времени, – этот голос был надменным, и каким-то тусклым, брезгливым.

– Да, достопочтенный господин! – А этот… этот я узнала!

Как не узнать, когда это повар – огромный – на три головы меня выше, здоровяк. Между прочим, тоже низший, полукровка из троллей. Он любил гонять меня по любой мелочи, придираться к каждому моему действию и не раз пытался приставать, пока никто не видел. Гадость.

– Где он сидит? – В надменном голосе прорезалось нетерпение.

Я плохо понимала, что происходит.

– Всегда за одним и тем же столом, достопо…

– Короче! – Ледяное.

Свист. Сдавленный крик здоровяка. Не только мне надоедает слушать "достопочтенный" по сто раз на дню.

– Левый стол от колонны с гербом академии, мессир. Всегда там. Сидит один или с напарником. – Повар стал отвечать четко.

– Хорошо. Вот это – тебе. Не вздумай потерять хоть крупинку, не расплатишься, даже если я с тебя шкуру сниму, – шелест. Шуршание.

И не подглядеть никак!

– Госпо… Ох! Это же…

– Самый сильный яд для таких, как он. Даже если не сдохнет – выгорит. И на этот раз никто ему не поможет. Растворить в воде. Настаивать три дня. Подашь за обедом, вольешь в какое-нибудь жидкое блюдо. Подавать отправишь кого не жалко. Сам будешь в отъезде. Ты все понял? – Обманчиво тихо поинтересовался ледяной голос.

Бормотание повара. Меня замутило от ужаса и понимания происходящего. Они хотят отравить кого-то из адептов. Сосулька в лоб! Это… это уже запредельно. Да, здесь жёсткие правила выживания и железная дисциплина. У аристократов опасные игры. Часто бывают и травмы, и срывы, и даже выгорания. Лёгкие и средней тяжести. Но это…

Я зажала рот рукой, кусая пальцы.

Решилась, не дыша дернулась к окошку раздачи – и только и увидела, что спину в богатом плаще с серым подбоем.

Дверь захлопнулась. На кухне я осталась одна.

Холодно. Нет, на кухне было вроде бы так же, но… стылость. Она сидела в сердце. Расползлась мерзкими толстыми щупальцами по всему телу, подергивала ложноножками в голове, жалила разум.

Убийство. Они задумали убийство. Нет, я многое успела повидать в этом мире. Даже магов-охотников за чужой силой, даже жадного до власти безумного мага, который охотился за моей подругой Данкой, ви… Нет, его я не видела, но была премного наслышана.