– Почему?

– Мне кажется, она до сих пор любит Макара. А может, просто не попался никто стоящий. Хотя романы у нее случаются регулярно, это да.

Так, придется всех ее мужиков разыскивать и у всех алиби проверять. А заодно и у нынешней жены этого самого Макара.

В конце разговора Нестеров осторожно спросил:

– Скажите, я могу заехать к сестре на квартиру? Надо же навести там порядок до приезда родителей и Артема. Темка – это мой племянник. Так можно, да?

Разговор с братом вышел совершенно непродуктивный. И вел он себя странно – слишком спокойно для человека, у которого зверски убили родную сестру. Хотя разозлило Максима не это. В конце концов, каждый вправе переживать горе как умеет. Разозлило его полное отсутствие полезной информации и равнодушие к работе следствия. Что ж, значит, придется взяться за мужа.

Домой Максим особенно не спешил. Жил он один, ни котов, ни собак. Ужина, разумеется, нет тоже. Может, в магазин завернуть, салат купить в кулинарии? Или ограничиться пельменями? Хотелось, конечно, окрошечки или борща холодного, но для этого надо к маме ехать или жениться.

К маме не хотелось – далеко. И она опять, конечно, начнет ныть, что ему пора жениться. От этой песни Максим просто зверел. Со своей жизнью он будет разбираться самостоятельно.

Когда-то по молодости он едва не женился на бывшей однокласснице, но та предпочла нищему менту состоятельного бизнесмена. Бизнесмен на поверку оказался мошенником, и прокуратура его лет так через пять после свадьбы почикала. Машка тогда прибегала к Максиму вся в слезах, просила помочь отмазать мужа. К тому времени она родила двоих спиногрызов, располнела, и Максим, вспоминая ту встречу, никак не мог понять, что его могло так привлекать в этой плаксивой тетке. С тех пор он довольно критически относился к девушкам и даже самых стройных и симпатичных подозревал в способности немедленно после ЗАГСа преобразиться в клушу.

В кулинарном отделе он выбрал салат, заодно прихватил бутылку кваса, рыбу, запеченную то ли по-бургундски, то ли по-барселонски, и отправился домой пировать.

С подносом он расположился перед телевизором. В распахнутую балконную дверь задувал ветер с залива, в стакане пенился холодный квас, на тарелке горочкой лежал «Боцманский» салат, его любимый. И в эту минуту на кухне зазвонил мобильный телефон. Никита Мухин, кто же еще.

– Только не говори, что у нас еще один труп, – буркнул он в трубку.

– Нет, трупа нет. То есть одни старые. Я по другому вопросу. Батя с рыбалки вернулся, мать такой ухи наварила – с раками, с зеленушкой!.. Ну и все есть, что к ухе положено, – расписывал Никита. – Компанию не составите, Максим Владимирович?

Приглашение звучало соблазнительно, тем более что жил Никита в пяти минутах от него. Максим взглянул на салат, представил вареных раков с холодным пивом и потопал одеваться. Времени хоть и десять вечера, но ведь раки! А салат он и завтра съест.

– У меня еще в списке по Шумиловой осталось несколько имен, но, кажется, с Изотовой тема перспективнее, – потягивая пиво, рассуждал Никита.

– Почему ты думаешь, что перспективнее?

Надо и ему, Максиму, на балконе какое-нибудь кресло поставить. Благодать же – вот так оттянуться.

– Взрослая баба, свой ресторан – есть в чем покопаться. Опять же бывший муж, любовники.

– Так у Шумиловой тоже есть бывший муж.

– Нет, тот гражданский, бойфренд, а не муж, это несерьезно. А здесь общий ребенок.

– И что, какая связь? У этого мужа алиби. И потом, шансов, что он был знаком с Шумиловой, не густо.

– Как знать. Девица работала в магазине, он мог у нее бытовую технику купить – и закрутилось. Говорят, эта Лиза была ничего. А жена этого Изотова, новая, могла узнать о романе мужа и нанять какого-нибудь извращенца, чтобы он соперницу отвадил и заодно бывшую жену ликвидировал. Чем плохая версия?