– Идёт, – сипло отозвался Крайден, очнувшись, но по-прежнему настороженно поглядывая на Каяна, не понимая, как его угораздило поспорить с ним. Для чего? Ведь цель была иной…

– Отсчёт времени начнётся с того момента, как недотрога переступит порог академии, – произнёс Каян, развернулся и направился к полосе препятствий…

[1] «Недотрогами» в мире героев называют всех учениц академии искусств из-за воспитания и особенностей поведения.

2. 1.

Глава первая

За неделю до…

Ректор нервно постукивал толстыми пальцами по столу. На его морщинистом лбу выступила испарина. Я терпеливо ждала, стоя перед его белым новеньким столом. Впрочем, новая мебель в кабинете господина Гоблина, как ученицы академии искусств ласково зовут ректора за глаза, появляется с завидной регулярностью. Неясно только куда девается старая. Пускают на дрова?

– Николь… – Гоблин тяжело выдохнул, достал из нагрудного кармана фрака белый платок и вытер им лицо. Бережно и аккуратно. Всё по этикету. – Ты понимаешь, зачем я тебя вызвал?

– Нет, господин Фалгер, – ровно ответила, глядя в его маленькие серые глазки.

– Строишь из себя невинную? – Гоблин сцепил зубы, а крылья носа гневно раздулись. – Пять учениц подтвердили, что видели тебя на этаже в момент происшествия. И ты уж прости… но больше никто из академии не мог сорвать со стены рапиру, которая по сути муляж, и сразиться ей с двумя адептами магакадемии.

– Простите? – вопросительно выгнула бровь, сохраняя спокойствие. – Вы сказали, адепты магакадемии у нас на этаже? Но как они попали в женский корпус, господин Фалгер? Разве это не запрещено?

Гоблин глухо застонал, на секунду зажмурившись, так что его пухлые, напоминающие оладушки щёки покраснели.

– Да, запрещено! Они проникли на территорию академии искусств и понесут заслуженное наказание от своего куратора. Но это не даёт тебе право лупить всех, кто нарушает правила! Ты должна была, как сознательная ученица, сообщить об этом кастеляну или своей наставнице, – уже спокойнее закончил Гоблин, бросив на меня хмурый испытывающий взгляд.

А может, я ещё – «как сознательная ученица» – должна была согласиться на их «заманчивое» предложение? Или сознательно позволить себя лапать? Позволить безнаказанно развлекаться в женском корпусе?

– Не понимаю, о чём вы, господин Фалгер, – произнесла отстранённо. – У вас есть жалоба от пострадавших или иные доказательства того, что именно я причастна к данному инциденту? Или только то, что меня видели на этаже, на котором проживаю?

Лицо Гоблина побагровело. Неудивительно, ведь он точно знает, что это была я. Но знать, это одно, а вот иметь возможность доказать – совершенно другое.

– Ты однажды… доиграешься… – он сжал кулаки, грузно поднимаясь. – Тебе никогда не стать такой же достойной, как твоя мать! Никогда, слышишь?!

Я дёрнулась, словно от пощёчины. По телу прокатилась дрожь…

– Леди Де Камелье была выдающейся женщиной, а ты… дьявольское отродье! По тебе казарма военной академии плачет!

Голос Гоблина неожиданно стал звучать словно издалека. В висках колотился пульс, шумом отдаваясь в ушах…

Впервые этот человек опустился до оскорблений. Впервые мне захотелось вскинуть руки и свернуть эту маленькую головку. Чтобы потом сделать из неё образцовый череп, а может, подставку под карандаши…

Изумлённо моргнула, ужаснувшись собственным мыслям, но было поздно.

– Что ты… – Гоблин побледнел, вжимаясь в своё резное кресло из красного дерева, которым так гордился.

…По полу полз зеленоватый туман, приобретая форму костлявой руки.

Рука, словно живая, тянулась к ректору, пытаясь его ухватить.