Я отрицательно покачала головой. Надо было сразу догадаться, что Марина вряд ли стала бы утруждать себя уборкой, ей просто хотелось посплетничать. И явно на ту тему, на которую я говорить не хотела от слова «совсем».

— Тогда чай, да? — она подскочила и убежала на кухню, а потом притащила мне кружку кипятка с чайным пакетиком и водрузила ее на столик, предварительно расчистив там маленький островок. — Пирог не предлагаю, его весь сожрали. Преимущественно твой Царев! — тут она хихикнула и устроилась поудобнее на диване.

— Ну давай! Рассказывай! Как тебе Царь?

— Марин, — я судорожно пыталась придумать, как вежливо объяснить ей, что не хочу об этом рассказывать.

— Девчонки говорили, он прямо огонь в постели! Что несколько раз подряд может. Не врут?

— Что может несколько раз? — тупо спросила я.

— Кристин, ну то самое! Че ты как маленькая!

Посмотрев на мое полыхающее лицо, Маринка рассмеялась:

— Да хватит уже стесняться! Ну переспала с Царевым, подумаешь!

— Я не спала с ним! — вдруг громко и очень возмущенно сказала я.

— Ага, он просто так голый под одеялом с тобой в обнимку лежал, — фыркнула она, а потом вдруг внимательно вгляделась в мое лицо и присвистнула. — Подожди, серьезно что ли? А что тогда было? Погреться к тебе пришел?

— Мы обнимались, — невозможно было говорить и не вспоминать горячие уверенные прикосновения, и в груди снова все болезненно заныло, — а еще целовались…

— Так, — у Маринки глаза горели от любопытства, — а дальше? Уснул наш хваленый герой-любовник? Опозорился, да?

— Нет, он предлагал, но я…не захотела, — выдавила я, красная как рак.

— То есть, — у нее глаза от изумления стали большие и круглые, — ты его бортанула? Не дала Цареву?

Фу, как это ужасно звучало. Мерзко, отвратительно, но зато я вдруг с ужасающей ясностью осознала, зачем он лег ко мне. Зачем обнимал, говорил удивительно нежные слова и почему так резко замолчал, когда я явно дала понять, что продолжения не будет. То, что для меня было волнительным переживанием от прикосновений человека, в которого я была по уши влюблена, для него было попыткой удовлетворить физическую потребность. Которую, видимо, должна была удовлетворить Ленка, но она почему-то взбрыкнула. Правда, судя по ее поведению утром, отказываться от этой обязанности она не собиралась.

Господи, какая гадость. В какого же отвратительного человека меня угораздило влюбиться. Но теперь все! Вырвать из сердца и забыть как страшный сон.

— Да, Марина, все так, — медленно проговорила я, — и я бы не хотела об этом вспоминать. Если тебе на самом деле не нужна помощь, я лучше пойду домой.

— Прости, да, конечно!

И уже когда я почти оделась, она вдруг тихо спросила:

— Слушай, а почему ты не стала? Ну, я имею в виду, он же тебе, наверное, нравился, раз ты с ним легла.

Марина спрашивала с искренней заинтересованностью, как будто и правда не понимала. И поэтому я решила ответить, хоть и вопрос был глубоко личным:

— Потому что для меня это возможно только по взаимной сильной любви. Иначе я не вижу смысла.

— Ну тогда у Царева и правда не было шансов. Любовь — это вообще не про него, — расхохоталась она, но тут же посерьезнела. — А на самом деле, Кристин, ты молодец. Уважаю. Забей на Кирилла, на нем клейма ставить негде. Подожди нормального парня. Кстати, Стас вроде ниче такой, зря ты его отшила.

— Прости, Марин, но я пойду. Мне пора, — на этот непростой разговор я истратила все силы, и было ощущение, что я могу просто не доехать до дома — свалюсь где-нибудь по дороге.

— Да, да, конечно! Ты звони, если че. Если вдруг поболтать захочешь.