Я вспыхнула, на глаза навернулись слезы. Почему он говорит об этом так, будто это мои недостатки?

— А что, это так плохо? — спросила я дрожащим от обиды голосом. — Быть хорошей?

— Не плохо, — он пожал плечами, — просто скучно.

— Между прочим, я пила шампанское, — с вызовом сказала я, — на посвящении.

— Оу, да ты бунтарка, — расхохотался Царев. — Еще скажи, что куришь!

— Вы сегодня столько сигарет выкурили рядом со мной, — огрызнулась я, — что можно считать, что я тоже курила.

— Ну допустим, — Кирилла явно забавлял наш разговор. — Пункт про мат предлагаю пропустить, я сам не люблю, когда девушки ругаются, а что у нас с поцелуями?

По моему мнению, разговор из просто странного переходил в откровенно неприличный. И единственная причина, по которой я продолжала тут оставаться, был сам Царев. Кроме того, что мне просто нравилось находиться с ним рядом, сейчас он был почему-то другим: не таким закрытым, не таким высокомерным и оттого казался еще более привлекательным. Вопреки обыкновению, Кир не смотрел на меня как на пустое место, разговаривал со мной и даже не называл этим ужасным прозвищем «Мышонок».

— Гм, а что с поцелуями? – переспросила я старательно небрежным тоном. — Все в порядке у меня с ними. Конечно, я целовалась.

— Предлагаешь поверить тебе на слово? – прищурился Кирилл, и в его серых глазах заплясали лукавые искорки.

— А…что…в смысле… — растерялась я, мгновенно утратив способность связно выражаться.

— Ну проверить надо бы,  — серьезно сказал он, затушил сигарету и повернулся к мне. Прохладные пальцы приподняли мой подбородок, и его лицо оказалось вдруг так близко к моему, что сердце сначала застыло испуганным зверьком, а потом заколотилось, словно пытаясь пробить грудную клетку и выскочить наружу.

Его губы, пахнущие сигаретным дымом, мягко коснулись моих, и горячий наглый язык на мгновение скользнул в мой рот. А потом Кирилл отстранился и с усмешкой на меня посмотрел.

— Врешь, Мышонок, не целовалась ты еще ни разу.

Я стояла столбом и не могла выговорить ни единого слова. Только чувствовала, как печет нежную кожу губ, которых он только что касался. Царев меня поцеловал? Просто так – ради шутки? Да уж, не таким я представляла себе свой первый поцелуй. С тем человеком, но не так. Совсем не так.

— Ну вот теперь…целовалась, — пробормотала я.

— Это не считается, — хмыкнул Кирилл. — Просто маленькая проверка. Suck it and see, да?

Это была, видимо, какая-то незнакомая мне идиома, потому что дословный перевод фразы «пососи и увидишь» показался мне чрезвычайно пошлым.

— Чего? — тупо переспросила я.

Кир рассмеялся.

— Что, отличницам незнакомы разговорные английские выражения? – поддразнил он меня. — Ну а это ты хотя бы знаешь? The proof of the pudding. (дословно: доказательство в пудинге)

— Ох, да, это знаю, — облегченно выдохнула я, чувствуя себя, как на экзамене. — «Не попробуешь – не узнаешь».

— Ну вот. Suck it and see – это то же самое, только не так скучно, — ухмыльнулся Царев. — Двойка тебе по разговорному инглишу, Мышонок!

И, сверкнув своей самоуверенной улыбкой, ушел, оставив меня на балконе. Совершенно растерянную и потерянную.

Вот и что это было, а? Пришел, поговорил, поцеловал, посмеялся и ушел.

Я еще какое-то время постояла на балконе, пока не замерзла окончательно, и решила вернуться к остальным. Хотя я и не пила сегодня, но в голове шумело так, будто опустошала бутылки наравне со всеми: все казалось нереальным, ненастоящим, словно во сне.

Я сбросила куртку, вошла в зал и…пожалела, что не осталась на балконе, потому что вечеринка уже явно прошла точку невозврата.  Об этом свидетельствовал тот факт, что Соня забралась на стол и устроила там стриптиз. Между полами рубашки, которую она медленно расстегивала, уже виднелся розовый лифчик, а мне почему-то стало так стыдно и неловко, будто я сама крутилась тут перед всеми в полуголом виде.