Я не в силах сдержать в себе тихий и беззлобный смех, и Дашка недовольно цокает:

— Я зря, что ли, йогой занялась? Ты бы видела, как я могу скрутиться, но вот раскрутиться, — она разочарованно вздыхает, — без посторонней помощи не всегда получается.

Пара бокалов шампанского, и вечер уже не так уныл, каким мне показался в первый час моего пребывания тут. Я даже притоптываю каблучком под задорные распевы одной из риелторш, которая вызвалась развлечь коллег вместе с приглашенными артистами, а на агрессивном фаер-шоу от полуголого и юного факира я несмело аплодирую. Еще один бокальчик игристого вина и я, может быть, присоединюсь к танцующим коллегам у небольшой сцены, где за массивной установкой беснуется энергичный диджей.

От ярких и неоновых вспышек кружится голова, а Дашка куда-то пропала, и я ее не виню: я скучная и со мной даже сплетни не перетереть, потому что я упрямо отказываюсь участвовать в обсуждениях, кто с кем развелся и от кого подцепил неприятную болячку.

Озираюсь по сторонам. Никто не заинтересован моей персоной, и многие хорошо так опьянели: танцы становятся более раскованными, а разговоры и смех громче. Отличная возможность тихо и незаметно слинять, но перед этим я загляну в уборную, а то я не доеду до дома и лопну.

Бегу по темному коридору на носочках, ныряю за дверь туалета и обескураженно замираю. Над раковиной склонился Арсений, оперевшись руками о белые фаянсовые бортики. Он успел избавиться от пиджака, галстука и закатить на жилистых предплечьях рукава рубашки.

— Вам плохо? — едва слышно и с участием спрашиваю я.

— А, Венера, это ты, — он поворачивает ко мне лицо и криво улыбается, — нет, у меня все замечательно.

Похоже, он пьян. Глаза подернуты поволокой, щеки тронуты красными пятнами, а дыхание сбивчивое и неровное.

— Это женский туалет, — говорю я в стремлении намекнуть Арсению, что он чуток заблудился.

— Да? — он с наигранным удивлением распрямляется и оглядывается.

Ворот рубашки расстегнут на две пуговицы, и эта незначительная деталь обращает Арсения в распутного ловеласа, что вознамерился меня соблазнить выступающим мужественным кадыком и яремной ямкой.

— Точно женский? — он вновь смотрит на меня и от искры легкого безумия в его глазах мне становится не по себе.

Я молча киваю. Вот засада. Я бы убежала, но боюсь, что описаюсь. Мочевой пузырь полон, и одно неловкое движение может привести к катастрофе.

— Мне нет причины тебе не верить, — Арсений бесшумно и мягко шагает ко мне, вглядываясь в глаза.

Останавливается, нависает надо мной и улыбается:

— И какая удача, Венера, — хрипло шепчет в лицо, — мы тут одни.

Я беспомощно хлопаю ресницами, и Арсений воспринимает мое молчание, как призыв к действию. Наклоняется ко мне с приоткрытыми губами, выдыхая алкогольные пары, от которых щиплет глаза, и получает звонкую и пощечину.

— Что вы себе позволяете? — я вскрикиваю, ловко уворачиваюсь от руки, что пытается меня схватить за запястье, и прячусь в кабинке. — Прочь!

— Вот сука, — рычит Арсений, громко и оскорбленно хлопнув дверью.

2. Глава 2

После того как я умылась холодной водой, меня немного отпускает. Все-таки стоило быть твердой в решении пить только лимонад, а то коварный шампусик знатно ударил в голову.

— Вот ты где! — в уборную влетает всклокоченная и громкая Дашка. — Господи, там такое! Такое сейчас начнется! Я боялась, что ты ушла! Ты должна это увидеть!

Не спеша вытираю руки бумажным полотенцем, комкаю его и выбрасываю в урну под раковиной. Что бы там ни началось, я в этом точно не заинтересована. С меня хватит.