А если не уйду, то что? Землю есть заставит? Мужчина девушку?

— Мира, — зовёт меня в который раз Лаура. — Ты меня пугаешь. Такая бледная. Что он тебе сказал, в конце концов?

— Чтобы из академии ушла, — тихо шепчу я, всё ещё надеясь, что это какая-то идиотская шутка.

— Что? — подскакивает она. — Почему?

Отличный вопрос.

Потому что помешала ему на площади.

О боги! А он ведь даже не подумал это скрывать. Чуть ли не в открытую заявил, что я его раздражаю именно по этой причине. Не боится, что я к инквизиторам пойду?

А я ведь, по идее, должна. Они же его по всему королевству ищут!

— Где тут ректорат? — спрашиваю я, а внутри мешаются противоречивые чувства.

Не люблю ябедничать. Вот против сердца для меня это. Чего только в приюте ни происходило, и ни разу никому не пожаловалась. Сама решала вопросы.

Но сейчас ведь не тот случай, чтобы молчать.

И дело не в том, что он мне угрожал, а в том, что опасен. Вдруг задумает ещё какой-нибудь пожар устроить?

— Ты заберёшь документы? — выпаливает Лаура, прикрывая распахнувшийся рот руками, а потом вдруг начинает одобрительно кивать. — Правильно. Так будет лучше.

— Что? — хмурюсь я. Может, мне послышалось?

— Очень жаль, что так вышло. Но ты поступаешь правильно, лучше с Арсом не спорить, — выдаёт она, а я в который раз пытаюсь не уронить свою челюсть.

— Ты серьёзно? То есть мне нужно просто взять ноги в руки и бежать отсюда?

— Ну да, — жмёт плечами и жалостно смотрит на меня. Ух, терпеть не могу этот взгляд, сразу чувствуешь себя абсолютно беспомощной и безнадёжной. Будто заживо хоронить собрались. — Иначе хуже будет.

— Такое что, уже бывало? — напрягаюсь я.

— Ну, был случай в том году. Новенький пришёл, причём не абы какой, а из знати. Они с Арсом не поладили, и всё закончилось плохо. Для новенького. А Арс, как видишь, тут.

Ого! Да Арс не просто король академии, он диктатор и тиран, выходит? Чей же он сын, что даже выходцев из знатных семей выдворяет так, будто это его имение, а не академия?

— Так что ты осторожнее. Если сделала что-то плохое — лучше извинись, вдруг простит и разрешит остаться.

Боги, она серьёзно? Мне молить о пощаде?

Нет, я не строю из себя героиню. Мне было страшно, жутко страшно, когда я его увидела. Есть в нём что-то такое, отчего всё внутри ведёт себя странно.

Но сейчас, слава богам, хоть по телу ещё бродят морозные мурашки, мой разум уже пришёл в себя.

— Так где ректорат? — спрашиваю девушку, и она тут же указывает на правую башню.

— Последний этаж, — успевает добавить прежде, чем я выпаливаю «спасибо» и решительным шагом направляюсь туда.

Уйду я, как же! Мне магию нужно обуздать, чтобы маму найти. А этот гад, который, к слову, народ на площади мог погубить, ещё ультиматумы ставить будет?

Вот сам пусть отсюда и идёт прямиком к инквизиторам! И объясняет, какого лешего задумывал тот ужас! Планы я ему испортила? Ещё раз испорчу!

— Войдите! — раздаётся женский голос за дверью, после того как я стучу в высокую двустворчатую дверь оттенка вишни.

— Добрый день, — здороваюсь, едва войдя в просторную приёмную.

Худощавая дама, увлечённая какими-то документами, неохотно переводит на меня взгляд. На самом кончике её острого крючковатого носа висят очки. Вот-вот соскользнут.

— Могу я увидеть господина ректора?

— По какому вопросу? — сухо и строго звучит её голос.

— Мне… эм… Мне нужно сообщить ему важную информацию.

— Информацию? Вы что, новенькая? В письменном виде оформите. Ректор занят, — хмыкает дама, поднимает из стопки желтоватый тонкий лист и тычет им в мою сторону.

— Нет. Простите, мне нужно лично ему сообщить…