- Какое право… Ты, что вообще себе позволяешь? – я делаю пару шагов навстречу ему и оказываюсь «нос к носу» с Пашей.

- Хмм… Даже так? – его улыбка растягивается от уха до уха, а сильные руки, обхватив тонкую талию, переплетаются за моей спиной.

Лишь сейчас я понимаю, какую глупость совершила только что. Будучи припечатанной к его накаченному торсу, стало невозможно нормально дышать. Пытаясь хоть как-то увеличить расстояние между нашими телами, упираюсь ладонями в его широкую мускулистую грудь. И когда его тело успело так сильно обрасти такими потрясающими рельефами? В моём воображении тут же, одна за другой, заплясали картинки с обнажённым торсом Макарова. Прерывисто вздохнув, я вновь предприняла попытку высвободиться из его крепких объятий.

- Пусти… - произношу я, сквозь зубы.

- Ни за что… - его ласковый голос никак не вяжется с откровенным оскалом на его лице.

На долю секунды наши взгляды скрещиваются словно острые клинки, после чего его твёрдые чуть шероховатые губы накрывают мои. Горячий влажный язык проходится по контуру моих губ, слегка надавливая, заставляя открыться. Погрузившись в транс от столь настойчивого поцелуя, где-то на периферии своего сознания я замечаю, как Павел нежно обхватывает своей крепкой большой ладонью мою шею. Проведя пальцем по гладкой коже, его рука двигается в низ, где, прорывая барьер шёлковой блузки и кружева бюстгальтера, ложится на мою грудь. От неожиданной дерзости мой мозг словно «перезагружается», и я вновь делаю попытку освободиться. Дёргаюсь в его руках и тут же ощущаю, как Пашины пальцы сжимают нежный сосок. Полустон – полувздох, и его язык прорывает все барьеры. Оказавшись внутри моего рта, он выписывает узоры на моём нёбе, касается моего языка, завлекая его за собой.

- Нельзя… - шепчу я, как только его язык выныривает из моего рта.

- Я запер дверь, – хрипя от возбуждения, произносит Павел рядом с моим ухом.

Всего три слова, но на моё сознание они подействовали, как звук разрывающейся бомбы. Собрав все силы и волю, на какую только могла быть способна в эту секунду, я одним резким движением оттолкнула парня от себя. От неожиданности он так растерялся, что еле устоял на своих ногах. Благодаря его растерянности, мне удалось добежать до дверного проёма, повернуть ключ в замке и одним быстрым движением распахнуть дверь кабинета. Именно в это самое мгновение раздалась громкая металлическая трель, повествующая об окончании очередного занятия, и коридор начал погружаться в какофонию мужских и женских голосов.

- Вы свободны, Макаров! – как можно громче произношу я, глядя на всё ещё растерянного Павла. – Ещё одна подобная выходка с вашей стороны, и я самолично позабочусь о вашем отчислении!

Если бы можно было убивать взглядом, уверена, что сейчас на полу моего кабинета лежало бы два холодных трупа. Хотя, скорее всего, никаких «мертвяков» обнаружено не было б, только две горстки пепла…

- Я вас понял, Анна Сергеевна, – цедит сквозь зубы Паша, но стоит ему поравняться со мной возле прохода, тихо добавляет. – Мы ещё не закончили…

Как только мне посчастливилось остаться в кабинете в полном одиночестве, я вновь взялась на ободок ключа и повернула его на два оборота. Лишь сейчас я почувствовала, как моя душа, ушедшая куда-то в область пяток, разливается горячими потоками по моим венам, отчего кожа начинала гореть. Особенно чувствовался этот жар в груди, на губах и где-то в нижней области живота.

* * *

До самого вечера, я была точно «на иголках». Мало того, что меня одолела паранойя, и я везде и всюду видела громоздкую фигуру Макарова, так ещё и всепоглощающее чувство неудовлетворённости настолько поглотило меня, что под конец дня, мне уже самой хотелось найти Пашу и умолять закончить начатое. Но, слава всевышнему, встречи так и не состоялась.