Она так тараторила, что я еле улавливала ее слова. Боже… неужели это и правда со мной происходит? Нужно срочно папу порадовать… 

Я снова схватилась за телефон и стала набирать ему, но телефон был отключен. Он никогда в жизни его не отключал, даже когда оставался на работе с ночевкой. У него всегда есть запасной адаптер для зарядки.

Меня уже не волновала победа, конкурс и поздравление одногруппников, напутственные слова преподавателей — их я слушала, даже не вникая. Я переживала за отца, появилось дурное предчувствие. Я еле-еле досидела до конца пар и сразу же поехала к нему на работу. Мне нужно было знать, что с ним все хорошо. Может, Марс и до него добрался, поэтому он не берет трубку?

Чем ближе я подъезжала к больнице, тем сильнее переживала и накручивала себя. Заходя к нему в отделение, уже была взвинчена до предела. В кабинете его не оказалось, он вообще был закрыт. Пошла в столовую, может, там кто есть и, наконец, нашла одного знакомого врача — коллегу папы. 

— Здравствуйте, Кирилл Олегович, а не подскажите, где папа? 

При виде меня его кадык дернулся, и он поджал губы. 

 — Мия, его тут нет… — после недолгого молчания ответил.

— А где он? Телефон отключен. Я просто переживаю, может, конечно, я паникую раньше времени, то такого никогда не было. Он всегда брал трубку или перезванивал. А тут пропал…

— Мия… Он в реанимации….

— Как?

Я не могла поверить его словам. Он никогда не жаловался на здоровье, значит, болезнь точно исключена. Неужели это сделали эти? Марс? Боже, неужели это все из-за меня? Я отрежу себе язык и никогда не буду больше говорить, немая Мия никому ничего плохого больше не сделает. 

— У него ночь был сердечный приступ. Мы сами в шоке. Никто не может ничего понять. Тебя туда не пустят. 

— Я ничего трогать не буду, переоденусь. Я же тоже медик, будущий. К какому врачу обратится? 

— К Емельянову. Он его курирует. 

— Спасибо, — стерла слезы с лица и помчалась туда. 

Сердечный приступ? Откуда? Как? Он всегда был бодрым, и симптомов не видела никогда. Я вбежала в приемное отделение и сразу пошла к медсестрам, надев бахилы и скинув верхнюю одежду. Они сказали, где искать Емельянова, и, не сбавляя темпа, я побежала в ординаторскую. 

 — Можно? Простите… — постучавшись, я приоткрыла дверь и сунула нос. 

— Заходите, — раздались несколько мужских голосов. 

— Здравствуйте, а Вепрев Алексей у вас? — я осмотрела врачей, но Емельянова не увидела. 

— Мия. Пройди, сядь, — раздался голос из-за двери, и оттуда вышел как раз Емельянов. 

— Сергей Петрович. Как он? Где он? Что случилось? 

— Успокойся. Он в реанимации, пока мы делаем все возможное.

— Но прогресса нет? — онемевшими губами прошептала, смотря прямо в глаза доктору. 

— Пока нет. 

— А как мог произойти приступ? Откуда? — я не могла понять и пыталась добиться, чтобы он мне пояснил. 

— Сложно сказать, что способствовало. Сейчас главное — привести его в чувства. 

— Можно мне к нему? 

— Давай ты завтра придешь, и я тебя проведу. Сегодня не стоит. 

Я кивнула и вышла из ординаторской в полной растерянности. Нужно мачехе позвонить и как-то ей это сообщить, только что сказать? Пока ехала домой, настроилась и придумала как начать разговор, но только закрыла за собой дверь, сразу растеряла все мужество. Я сама сейчас была подавлена и переживала за папу, и как сказать что с ним случилось — не представляла. Но я должна была. 

Все же набрала номер мачехи. Она долго не поднимала трубку, а когда ответила, я сразу начала с самого главного. Она была в таком же шоке, как и я, засуетилась, было слышно, что она что-то ищет. Она пообещала приехать побыстрее. Попрощавшись с ней, я решила поесть, и только приготовила, как в дверь постучали. Мне было не до гостей, поэтому я зажала уши руками, надеясь, что незваный гость уйдет, решив, что никого нет дома. Так и произошло.