— Но пап..

— Элизабет! — строго произносит и подается вперед, хватается за спинку высокого кресла, удерживаясь за него, его рука скользит к груди.

— Что? — сразу подрываюсь с места. — Таблетку? Скорую?

Хотя о чём я спрашиваю? Пора звонить!

Папа перехватывает мое запястье, крепко сжимает и улыбается, только через его улыбку я вижу боль, меня не обмануть. Он произносит полушепотом, падая в мягкое и удобное кресло:

— Ты должна продолжить жизнь компании, дочь.

— Конечно-конечно, — хватаю его запястье и приседаю на корточки.

Не хочу спорить и ругаться. Все что он сейчас скажет, я сделаю.

— Скажи мне, скажи, что сделать и я сделаю, только бы тебе стало легче.

— Моя Лизи, — дрожащая ладонь касается моей щеки, его губы дрогнули в подобии улыбки. — Все мое - твое, дорогая..

— Пап? — начинаю нервничать.

— Не упусти шанс взять от этой жизни все, и не забывай о себе, какое бы решение ты не приняла.

— Не говори так! — шмыгаю носом. — Сюда! Сюда! Помогите!

Я в панике начинаю потряхивать руки отца, затем плечи, лицо. Снова кричу:

— Сюда!

Автоматом набираю номер скорой и ищу аптечку.

— Что происходит? — я слышу знакомый голос и оборачиваюсь. Смотрю на Тайлера, как на что-то новое и невиданное. Его взгляд скользит по моему лицу, затем переводит на кресло, где сидел папа.

Он подлетает к отцу и ощупывает пульс, затем закидывает его руку себе на плечо и смотрит на меня.

— Что встала? Ну! Быстрее, я на машине!

Я отмираю, повинуюсь Тайлеру и подхватываю отца с другой стороны, главное довести до больницы как можно раньше. Меня трясет, мне тяжело, но я не собиралась сдаваться. Он жив все будет в порядке.

Через минут пятнадцать мы подъезжаем к больнице, где сразу же кладем отца на носилки, его увозят.

Я смотрю в маленькие окошка, вижу, как он отдаляется от меня, как его увозят. Меня охватывает паника. Я часть своей жизни провела без семьи, одна, а сейчас меня вновь лишают ее..

Бью ладонями в двери, пытаясь унять свой гнев, но толку? Оседаю на колени и начинаю плакать.

— Встаньте! — кто-то пытается поднять меня, но я вырываюсь.

— Отойдите, оставьте меня!

Я мысленно пытаюсь читать молитву, но как назло в самый неподходящий момент забываю все слова и начинаю молиться простыми словами.

— Поднимись, вставай, ты должна быть сильной.

Голос далек от моего отца, но фразы так похожи, но я все же не нахожу в себе сил, меня поднимают насильно. Утыкаюсь в мужскую грудь, цепляюсь в одежду пальцам, крепко сжимаю, что даже через ткань чувствую, как причиняют боль мои ногти.

— Чшшш.

Это не действует на меня успокаивающе, наоборот. Я поднимаю озлобленный взгляд, хватаю Тайлера за галстук, держу так крепко, как могу.

— Я лишь пришел на встречу, — выставляет ладони перед собой.

Мои губы дрожат, у меня нет сил сейчас возразить, не сдерживаю очередной поток слез. Тайлер не дает мне вновь потерять равновесие, держит в руках. Помогает присесть на скамью, и я зарываюсь пальцами в свои волосы, начинаю теребить, оттягивать, ноги дрожат, а я все жду, надеюсь.

Наконец двери реанимации открываются, я поднимаю взгляд, вскакиваю с места.

— Кто из вас близкий родственник?

У меня подкашиваются ноги, хватаюсь за край пиджака мужчины, что стоял рядом и не могу произнести и слова.

— Это его дочь, — вместо меня произносит Тайлер, — что требуется? Лекарства? Какие?

— К сожалению, — врач делает паузу, — они уже не помогут…

— Что? — произношу пересохшими губами и теряю связь с реальностью, образ врача расплывается, я пытаюсь крепче держаться за какую-то ткань, но все ускользает от меня.

— Мне очень жаль..