***

В родной город я вернулась на этот раз телепортом через лестницу запасного выхода в ближайшем к дому гипермаркете. Как и всегда у нас в России, двери ведущие к аварийным выходам старательно запирались и соответственно, столкнуться там с кем-то или кого-то поразить своим внезапным появлением, я не могла. Ну а замок на двери? А что замок? Как выяснилось, стоит направить на него палец и послать крохотный импульс магии, как механизм замка тут же изъявлял желание сотрудничать и открывался-закрывался по моему желанию.

Так что взяв такси на стоянке магазина и весьма удачно вписавшись до начала часа пик, домой я пребыла задолго до возвращения с работы отца. Однако мачеха оказалась в наличии и я просто поразилась сама себе, поскольку ничего не испытала к этой лживой су...е! (Простите собачки, уж вас-то в лживости обвинять грех!) То есть — вообще ничего. Ни ненависти, ни раздражения, ни обиды... Разглядывала ее как дохлого жучка на уроке биологии: нужно смотреть, раз учительница велела. Хоть и дохлый, но ведь сухой, так что даже не противно.

Поэтому поздоровалась и обменялась ритуальными «воздушными» поцелуями без малейшей душевной дрожи. Однако, в процессе физического контакта от обнимашек, кроме ожидаемой порции тщательно скрываемой неприязни, получила и порцию новой и, скажу откровенно, весьма неожиданной и шокирующей информации: наша «Олюшка» оказалась на втором месяце беременности! И это было очень, очень плохо!

И нет, совсем не потому, что я стала бы ревновать отца к будущему ребенку. Просто у моего папы имелся некий весьма неприятный для мужчины секрет, в который я оказалась посвящена случайно, еще ребенком, а осознать, чему именно я тогда оказалась свидетелем, смогла сравнительно недавно.

Нет, как мы с папой на пару болели свинкой я помнила прекрасно, только если я уже на третий день лихо носилась с компрессом на горле, то он почему-то довольно долго даже с постели не мог встать. Мама тогда все сетовала, что свинку лучше переносить в детском возрасте и как бы у папы не случилось осложнения. Еще я помнила, как позднее, когда мы с отцом куда-то ехали, он решил «завернуть на пару минут» к другу, дяде Сереже, который заведовал отделением в военном госпитале.

Я хорошо запомнила этот момент, потому что этот самый друг, оставил меня на медсестру, а сам куда-то увел папу, а я, потихоньку улизнула из под надзора и изображая партизана во вражеском тылу, принялась выслеживать родителя. Ну и выследила, отчего же нет? Они с дядей Сережей сидели у того в кабинете и пили спирт! Чего мама бы очень не одобрила. А еще дядя Сережа почему-то успокаивал папу:

- Ну дочка-то у тебя уже есть, значит и внуки будут, так что совсем-то духом не падай. А на потенцию это не скажется, можешь быть спокоен!

- Да мы с женой вообще-то двоих детей собирались заводить. К тому же мне очень хотелось еще и сына!

Папа говорил с такой горечью, что несмотря на обидные слова вроде как в мой адрес, мне стало его жалко и наплевав на партизанство, я залезла к нему на колени, обняла и горячо зашептала в ухо:

- Не огорчайся, папочка! Я тебя сильно-сильно буду любить и не надо тебе никакого сына!

И только спустя много лет я совершенно случайно узнала, что свинка у взрослых мужчин может привести к бесплодию. Вот тогда до меня и дошло, чему я стала свидетелем, почему отцу понадобилось хлебнуть спирта и о чем они тогда говорили с дядей Сережей. Так что теперь, узнав о беременности Ольги, я оказалась перед довольно неприятным и сложным выбором. Первым вариантом просто напрашивалось дать ей «порадовать» отца, после чего, скорее всего, она в скором времени вылетела бы из нашей жизни. В свете того, что я успела про нее узнать, это было несомненно здорово, но... Но при этом моему любимому папочке будет очень больно и неизвестно как он вообще перенесет это предательство любимой жены.