Стараюсь отвлечься.

Доковылял. В отрубе, и тут без вариантов.

С трудом перевернул тушу на живот, охлопал. Оружия нет. Завёл бугаю руки за спину и привязал за мизинцы шнурком от его же кроссовок, рука к руке.

Вроде, бесхитростная вязка, но вот освободиться очень трудно. Спи, дорогой, а мы начнём разбираться, кто это меня так сильно хотел.

Ну-ка, что нам щуплый скажет?

Ах ты, гадёныш, от боли сознание потерял! И не расспросишь же теперь! А если…

Пока относительно светло, со своего телефона, фоткаю всех троих. Не забываю при этом следить за дорогой. Увы, про Хайс и возможного водителя забывать нельзя! А теперь, эти не очень фотогеничные снимки по вацапу скидываем одному знакомому адвокату.

Иннокентий Карлович Вин. Да-да, именно та рожа, которая меня пыталась развести на бабло и на квартиру в этом городе. Но, в процессе общения и заключения договоров о продаже моей доли, пришлось познакомиться поближе. Скользкий тип, но правила игры знает и соблюдает, потому что жить хочет и хорошо жить, потому что за его работу очень солидно люди платят. У кого, конечно, деньги на это есть.

Смеркается.

Набираю знакомый номер.

Гудки. А, вот и ответ.

– Да, Андрей Андреевич, какие проблемы?

Без приветствия, и даже не здороваясь, спрашивает чел «на том конце провода».

– Это я бы, Карлович, у вас хотел узнать, что за проблемы? – отвечаю я. – Номер моей карты вы знаете. Жду лям в течение часа, нет – вызываю милицию со всеми последующими проблемами.

– Не понял? – строгий голос, – мы-то в чём виноваты? – спрашивает он.

– Вы мои сообщения по вацапу смотрели?

Он мне документы для согласования и ознакомления присылал, вот с того момента и висит его контакт у меня в вацапе.

– Секунду, посмотрю… – говорит он, – а пока в двух словах объясни мне, что там у тебя произошло. – Просит он.

А мне что, сложно?

Изложил, как мог. Что в магазин собрался, потом позаниматься на турничке, здоровье поправить. А тут дяди странные прицепились, причём, явно ещё от проходной краевой больницы следили за мной. Очень грубые дяди, пришлось с ними неправильно поступить. Сейчас отдыхают, а я, очень обиженный на всех, решил вначале ему позвонить, прежде чем тревожить дядей в уставных пиджаках.

Так ему и сказал.

– Это хорошо! Не стоит беспокоить внутренние органы, – смеётся, чем-то очень довольный, Карлович. – Как тебе такое предложение, Андрей Андреич, – пауза, видно с мыслями собирается, – твой лям в четыре превращается? Как тебе такое предложение?

Я даже опешил. Хорошо, что сидел на скамеечке. Всё равно тела отдыхают, и присмотр с моей стороны за ними минимален.

– И в чём подвох? – удивлённо спрашиваю я.

Вот чувствую, что он сейчас улыбается.

– Видишь ли, если я правильно понимаю ситуацию, то в этом наезде нашей вины нет. Это, так сказать, – помялся, – те, кто с моим нанимателем вместе дела ведёт, но явно плохо ведёт дела. С ним, насчёт тебя, всё было оговорено. Я уже твои фотки переслал, кому следует, а у них свои разборки, и нужен был только повод. А четыре миллиона – это очень серьёзный повод, или привлечение ментов. И этих субчиков я знаю. Мелкие сошки, но только работают на одну фирму, которая, думаю, в скором, очень скором времени, поменяет владельца. А четыре… – хмык в трубку, – вам половина, и нам половина.

– А вашу половину, ещё пополам? – смеюсь я в ответ.

– Правильно понимаешь, ведь я сам заниматься этим не буду. Скинь адрес, где ты сейчас. Мои мальчики, кому моя половина и ещё пополам пойдёт, займутся этим мусором, что у тебя в ногах валяется. Я уже выезжаю. Финансы разрулим по моему прибытию. Соточку я тебе захвачу, в качестве компенсации потерянных нервных клеток.