– Значит, он вовсе не обязательно был белым, но определенно он был моложе тебя. Не таким морщинистым и иссеченным дождем и ветром. Короче, не таким ужасным, как ты.

– Благодарю.

– Тебе бы не помешало воспользоваться хорошими увлажнителями кожи.

– Я запомню твой совет.

– И лосьоном от загара.

– Аналогично.

– Ты куришь?

– Раньше курил.

– Это тоже плохо действует на кожу.

– Возможно, он был азиатом: у него росла тощая бородка.

– А скулы?

– Резко выраженные. Впрочем, он был худым.

– Истощенным.

– Да, и весьма заметно. Но скорее всего, он с самого начала был жилистым.

– Сколько времени нужно, чтобы жилистый человек стал истощенным?

– Я точно не знаю. Наверное, пять-шесть дней на больничной койке или в тюремной камере, если ты болен или объявил голодовку. И гораздо меньше, если ты находишься под открытым небом и вынужден двигаться, чтобы сжигать энергию и сохранять тепло. Дня два-три.

Воэн немного помолчала.

– То есть он бродил довольно долго, – наконец сказала она. – Нам нужно узнать, почему добрые люди из Диспейра два или три дня старались удерживать его там.

Ричер потряс головой.

– Возможно, будет полезнее выяснить, почему он так сильно пытался там остаться. Для этого у него должна была быть чертовски важная причина.

Воэн допила воду, а Ричер покончил с чашкой кофе и спросил:

– Могу я взять твою машину?

– Когда?

– Сейчас. Пока ты будешь спать.

– Нет, – ответила Воэн.

– Почему?

– Ты воспользуешься ею, чтобы добраться до Диспейра, там тебя арестуют, и я буду замешана в эту историю.

– А если я не поеду в Диспейр?

– А куда еще ты можешь направиться?

– Я хочу выяснить, что находится на западе. Возможно, мертвец появился оттуда. Полагаю, он не проходил через Хоуп. Иначе ты бы его заметила и запомнила. Как и исчезнувшего мужа той девушки.

– Хорошая мысль. Но к западу от Диспейра ничего нет. Совсем ничего.

– Но что-то там должно быть.

Воэн вновь задумалась. Потом сказала:

– Тебе придется сделать большую петлю. Почти до самого Канзаса.

– За бензин я заплачу, – кивнул Ричер.

– Обещай мне, что будешь держаться подальше от Диспейра.

– А где проходит граница?

– Пятью милями западнее металлического завода.

– Договорились.

Воэн вздохнула и подтолкнула по столу ключи.

– Поезжай, – сказала она. – А я пойду домой. Не хочу, чтобы ты знал, где я живу.

Ричеру не удалось отодвинуть достаточно далеко назад сиденье старого «шевроле». Полозья оказались слишком короткими, и ему пришлось вести машину с прямой спиной и разведенными в стороны коленями, словно он сидел за рулем трактора. «Шевроле» плохо слушался руля, да и тормоза были слабоваты. И все же ехать было лучше, чем идти. Намного лучше. С пешими прогулками Ричер покончил, по крайней мере на ближайшие пару дней.

Сначала он заехал в свой мотель в Хоупе. Его номер находился в самом конце ряда, а значит, комната Люси Андерсен была ближе к офису. Девушка не могла остановиться где-то еще. Другой гостиницы в городе Ричер не заметил. И едва ли она жила у друзей, потому что их не было рядом с ней в кафе вечером, когда в них возникла нужда.

Окна в комнатах мотеля выходили назад. Со стороны фасада находились двери и шезлонги, а на высоте головы имелись узкие матовые оконца, через которые в ванную комнату проникал дневной свет. Ричер начал с окон соседнего номера, он искал белые пятна нижнего белья, сохнущего над ванной. По личному опыту он знал, что поколение женщин, к которому принадлежит Люси Андерсен, огромное внимание уделяет личной гигиене.

Из двенадцати номеров два привлекли его особое внимание. В одном белое пятно было побольше. Из этого вовсе не следовало, что там больше нижнего белья. Скорее, в номере остановилась женщина старше и крупнее. Ричер выбрал другую дверь, постучал, отступил на пару шагов и стал ждать. После долгой паузы Люси Андерсен открыла дверь и остановилась на пороге, держа ладонь на ручке двери.