Когда я готовила ужин, она пришла. В этот раз, как положено, стучала палкой, поэтому я хоть немного пыталась подготовиться морально.

— Что это? - требовательно спросила она.

— Я готовлю вам буйабес, - как можно спокойнее ответила я.

Я не знаю, что было большим злом, бабка или её красивый внук, но в любом случае я должна быть сильна духом.

— Но вы жарите, — недоуменно потрясла клюкой бабка. — Мне нельзя жирное!

— Когда в следующий раз будете гуглить рецепты посложнее, вчитывайтесь, пожалуйста. Сюда ещё и вино добавляют. И да, этот суп исторически считается супом для бедных, его варили из рыбных отходов. Не благодарите за информацию, меню я менять уже не буду.

Бабка вспыхнула, начиная с тонкой шеи покрытой сеткой морщин, до самых ушей, я даже испугалась, что её сейчас инсульт хватит.

— Да ты не умственно неполноценная, ты просто наглая!

Стукнула клюкой по полу. Я от неё отвернулась. У меня у самой пальцы дрожат, я ненавижу и не умею грубить людям, да и повода никогда не было, а тут пришлось.

— Пожалуйста, уйдите с кухни и не мешайте мне делать свою работу.

Я офигела — бабка и правда ушла, я даже поверила в свои силы и ободрилась. Живы будем — не помрем. Подумаешь, бездомная и муж бросил, зато бабкам противостоять научилась.

В холодильнике постоянно чего-то не хватало, несмотря на его огромные размеры. Вот сейчас мне нужно было несколько видов зелени, визитка шофера была, но дёргать его было неудобно. Мне вообще многое неудобно было. Я подумала - такой огромный сад, разве не найдётся местечка для грядки с зеленью? Как раз весна, самое время сажать, а садовник здесь чудесный, он мне поможет.

Вышла на улицу, вдохнула прохладный чистый воздух полной грудью, уловила знакомые нотки. Пахло табачным дымом. Я тут же решила — курит садовник, больше то некому. И пошла на запах, суп был готов, как и остальные блюда, у меня вполне хватало времени потрепаться.

— Здрасьте, - выдохнула я, поворачивая за угол.

И обомлела. У стены стояла бабка и с самым хулиганским видом курила.

— Какое вульгарное приветствие, — покачала головой она и стряхнула пепел на влажную землю.

— А вы вообще курите, - осмелела я. — Это вредно для здоровья! А в вашем то возрасте… вдвойне!

Если честно, мне плевать было. И на бабку, и на её вредные привычки, лишь бы на кухню ко мне не ходила ругаться. Поэтому я просто покачала головой и отправилась выбирать место для грядки.

Вот тут меня Иван Павлович и поймал. Поймал, потом потащил в машину. А пальто у меня есть, спрятано под кроватью, чтобы не дай бог, не увидел. Может он меня и не помнит, а вот пальто моё по акции купленное вспомнит точно.

— Здесь красиво весной, — говорил он мне по дороге. - Всё цветёт и пахнет. У меня есть квартира, но с жизнью здесь она не сравнится.

Словно я не знала, что у него квартира есть. Я там бывала, и даже не просто бывала, я там доломала свою жизнь.

— Вы не бойтесь спрашивать, если вам что-то нужно. Я помогу, по мере возможностей. Если меня нет, спросите бабушку.

Ага, щас. Я эту бабушку за километр обходить буду. Парковка перед торговым центром была начисто отмыта дождём и почти пуста. На улице и правда зябко, хотелось обратно, в ту весну, что ещё несколько дней назад была. А потом я поехала к знахарке, потом меня бросил Витя, все покатилось куда-то в преисподню, и весна, видимо, тоже.

Иван Павлович похоже считал, что я не в состоянии передвигаться самостоятельно, поэтому снова взял меня за руку и повёл так, как ребёнка, а я не к месту подумала - когда я последний раз так гуляла с мужчиной? С Витей мы совсем давно не проводили время вместе. Но терять его все равно так больно было, за годы родным стал…