Он накрыл ее руку ладонью.

– Марта, ты очень много для меня значишь. И всегда значила, тебе это известно. Ты не представляешь, как часто я жалел, что не встретил тебя попозже, когда немного повзрослел и перестал быть безмозглым шалопаем. Наши отношения не длились бы так долго, если бы между нами не было особенной близости. Может быть, сейчас я смогу отчасти загладить свою вину, став твоим другом? И если тебе захочется поделиться…

– Не думаю, что это стоит делать. – Но она все же сунула визитку в сумочку. – Все равно, спасибо за предложение. И желаю тебе найти то, что ты так долго ищешь.

Наконец принесли пиццу, Марта заплатила и уже хотела встать, но он притянул ее за руку к себе и поцеловал в щеку. По ее телу пробежала волна желания. Боже, до чего ей снова хотелось быть любимой!

– Если даже новой встречи не получится, я все равно очень рад был тебя увидеть. Кстати, ты выглядишь просто фантастически. И как тебе удается? Другие стареют, ты же все молодеешь.

Врешь ты все, хотела сказать она. Сам-то он нисколько не утратил былой привлекательности.

– Спасибо, – произнесла Марта вслух. – Береги себя.

Она поехала домой. Еще не было шести, когда она поставила машину в гараж. Она отсутствовала почти два часа, но мобильник в ее сумочке ни разу не затренькал. Надвигались летние сумерки, и она скоро поняла, почему в окнах не горит свет. Джо и Джейсон спали рядышком на диване в гостиной. Джо лежал на спине – небритый, непомывшийся, не переодевшийся в мало-мальски приличную одежду. А Джейсон по своей всегдашней привычке спал на животе.

Марта включила свет в кухне. Здесь ничего не изменилось. Она положила пиццу на стол, бросила сумочку и покупки на кресло и принялась за уборку. Посудомоечная машина, которую она запустила перед тем, как уйти на встречу с подругами, была полна чистых тарелок, которые Джо не удосужился вынуть. Она достала их, перезагрузила машину грязными и принялась вытирать столешницы, собирать мусор, и жгучие слезы обиды капали ей на руки.

Бет не дежурила сегодня. Она была записана на прием к доктору Джероду Паттерсону, известному и уважаемому в Сан-Франциско онкологу. Она не дежурила и две недели назад, когда Марта и Джо устраивали вечеринку. Тогда она только что сделала пункцию новообразования, обнаруженного в молочной железе. Образование оказалось злокачественным.

Это было не впервые – первая опухоль появилась у нее в двадцать пять лет, в правой груди, и первая операция не помогла, потому что внезапно обнаружились метастазы, затронувшие лимфоузлы. Ей сделали одну за другой три операции и, наконец, удалили молочную железу полностью. Тогда Марк и бросил ее. Правда, он любезно дождался, пока она закончит лучевую и химиотерапию и немного окрепнет. Бет так и не знала точно, рак, тошнота, страх или ее искалеченное тело послужило причиной ухода. Не то чтобы у нее была пышная грудь, так, маленькие грушки.

И вот все снова повторялось с левой грудью.

Она многое знала о докторе Паттерсоне и остановилась именно на нем. Ему было под пятьдесят, он имел жену и двоих детей подросткового возраста, на фотографии приятно улыбался, а его репутация как онколога сделала его таким популярным, что попасть к нему на прием представлялось делом нелегким. Но Бет сама была врач, ей было достаточно только позвонить, представиться, и ее тотчас записали.

Впервые попав в его кабинет, она еще раз убедилась, как мало говорят о человеке фотографии. У него оказались густые русые волосы, рост не меньше метра восьмидесяти и ямочка на щеке. Он протянул руку: