От разбившего колокола началась паника. Кричали не только активисты, но и солдаты. (Осколки полетели в разные стороны, ранило нескольких человек. Одному солдату осколком как бритвой отсекло руку, некоторым активистам мелкими осколками поранило ноги и даже голову.

Погода портилась, а красноармеец, оставшийся за старшего после ухода председателя сельсовета, приказал:

– Отнесите раненого солдата в поселковый совет. Срочно принесите керосину или поищите в доме попа.

С заднего двора подъехала пара подвод, и раненых начали грузить. Положили и самого пострадавшего солдата. Так как ехать было недалеко, его решили отвезти первым, потом всех остальных.

В это время солдат, который оставался за командира в церкви, полез на купол. Лез он осторожно. С одной стороны купола к кресту лежала веревка, которая была привязана к основанию креста. Незадолго до революции надо было отремонтировать кровлю на самом верху. Видно, потом не убрали, а вот теперь красноармеец воспользовался ею.

Взобравшись наверх и поднявшись на ноги, солдат стал рубить основание креста. Сначала он обвязал себя этой веревкой.

Со двора был веден купол церкви. Батюшка слышал грохот упавшего колокола. Настоятель церкви и второй священник не сговариваясь опустились на колени и стали креститься и читать молитву. Стоявшие рядом солдаты услышали молитву:

– Закрыли свой поганый рот!

Стоявший рядом солдат ударил хлыстом священников.

– Ты проследи, чтоб они побыстрей рыли яму, а я пойду посмотрю, что там случилось.

Повернувшись, он пошел к дверям. После нескольких ударов хлыстом по священникам самый старший солдат остановил молодого:

– Хватит тебе, ты что, хочешь сам рыть яму, или как? После некоторого раздумья, добавил.

– Пусть они сами себе могилу роют. Засыпать легче, чем копать.

После этих слов он также последовал за командиром. Выйдя на площадь через помещение, солдат увидел, как подъезжает телега с раненым бойцом. Подойдя к телеге, он стал помогать тому встать, чтобы потом отвести его в помещение.

– Что случилось?

Ноя от боли, боец сказал:

– Да осколком упавшего колокола мне срезало полруки. Вот теперь меня демобилизуют, и я окажусь на иждивении у своей мамы.

Заведя красноармейца в хату, он стал налаживать новую повязку. В это время командир вернулся с площади и сказал, обращаясь к делающему перевязку солдату и к остальным:

– Ты оставайся с ним, а вы пошли со мной.

Выйдя с бойцами на задний двор, он увидел, что яма хоть вырыта, но не очень глубокая, и приказал:

– Хватит рыть. Пригласите сюда председателя!

Один из бойцов, самый шустрый, через хату побежал к церкви. Стоя на заднем дворе, командир увидел густой дым – это активисты запалили церковное имущество. В огне горели церковные книги, разбитые иконы и другой церковный инвентарь, который мог гореть. Небо стало таким черным, что, казалось, наступает конец света. С каждым разом звуки грозы и сверкание молнии становились все ближе и ближе. Взглянув на купол церкви, отец Николай увидел, как солдат срубает крест, уже отвязавшись от веревки, так как она ему при движении мешала, и сказал:

– Тело мое убьете, душа же моя принадлежит Богу, но Бога ради прекратите беззаконие и убийство людей, ибо Господь взыщет с вас за все!

После этих слов два священника перекрестились и про себя прочли молитву «Отче наш».

– Ты еще смеешь пасть раскрывать! Сейчас я тебе покажу, как нас агитировать к божьим законам!

Командир повернулся к бойцам и приказал:

– Становись. Расстрелять как контрреволюционеров и саботажников! Приговор привести в исполнение немедленно.