Я смотрю в них, а сам думаю о тонких чулках на ее молочных бедрах. Мне понравилась эта деталь одежды на абсолютно голом теле. Наверняка они и сейчас на Светке, но мысли не совсем уместные, и я заставляю себя переключить внимание на кабинет. Обвожу его взглядом – светлый, чистый и очень скромный. На одном из стендов висят детские рисунки и аппликации. На стене – изображения знакомых сказочных героев и даже…

- Неужели это «Заповедь» Киплинга? – удивляюсь я, заметив на стене белую рамку, а под стеклом стихи, хотя почему и сам не знаю.

- Да, она, - улыбается Светка. - Помню, в школе ты рассказывал это стихотворение лучше всех, - вспоминает. - Иногда я прошу старших ребят его прочесть. Иногда читаю им сама. Это стихотворение висело на стене в нашем классе, помнишь?

- Помню.

Я возвращаю взгляд к девушке. Вижу ожидание в ее глазах, но вместо того, чтобы объяснить причину, зачем пришел, говорю совсем другое.

- Извини, теперь все знают, что ты Шибуева. Но я так понимаю: на работе нет смысла это скрывать?

Чего я в этот момент жду? Того, что замечу досаду в лице Уфимцевой?

Досады нет. Есть напряжение в улыбке и в наших позах, в неблизкой близости между нами, но и только.

- Все нормально, Андрей, - спокойно отвечает Света, - директор уже обо всем знает. Теперь узнают и другие. Когда ты мне звонил?

- Часа два назад. Я думал, что ты заканчиваешь работу раньше.

- Не всегда, иногда приходится задерживаться – вот как сегодня, - объясняет Уфимцева. - Телефон в сумке, а сумка в кабинете. Я уходила к Андрюшке в это время, поэтому пропустила твой звонок. Честно говоря, я и сама собиралась тебе позвонить, но ты меня опередил. Андрей?

- Что?

- Скажи, зачем ты пришел? Я имею в виду сюда, в Детский дом? Ведь ты мог и позже меня найти.

Светка, как всегда, верна себе и задает вопрос в лоб. Но ответить на него не так-то просто. Я прежде снова охватываю взглядом кабинет. Встаю, подхожу к окну, чтобы увидеть за ним мир, до сих пор мне незнакомый. Мир, в котором дети живут отдельно от родителей.

 - Мальчик, которого ты хочешь усыновить… - Я поворачиваюсь к Светке и сую руки в карманы брюк. - Света, ты познакомишь нас? Я хочу его увидеть. Он ведь здесь?

Она тоже встает. Интересно, о чем думает, когда с сомнением смотрит? Когда закусывает губы, словно на что-то решаясь. Ведь не такой уж я страшный на самом деле, чтобы пугать внешним видом детей. Да и трезв сегодня, как стеклышко.

- Андрей…

- Света, я помню все, о чем ты рассказала. Не нужно повторять. Ты и сама знаешь, что это необходимо.

- Да, знаю, - она кивает, соглашаясь. – Хорошо. Андрюшка здесь и, конечно, я приведу его. Только, пожалуйста, будь с ним осторожен. Не жди, что он сразу пойдет на контакт.

- Разберемся.

Но на деле разобраться оказывается непросто. Худенький, темноволосый мальчишка появляется со Светой за руку, входит тихо и просто не замечает меня. В этой комнате два взрослых человека, но все его внимание сосредоточено на Уфимцевой. Точнее на пальцах молодой женщины, которые он крепко сжимает.

- Андрюша, это дядя доктор – я тебе о нем рассказывала, помнишь? – осторожно объясняет Светка. - Его тоже зовут Андрей. Он хороший человек и мой друг. Он пришел к тебе. Давай попробуем познакомиться?

Она садится перед мальчишкой на корточки и осторожным взглядом просит меня подойти. На секунду я засматриваюсь на них – на светловолосую девушку и темноволосого мальчика. На лица, которые находят друг друга.

Ладонь Светы ласково гладит волосы ребенка, губы мягко улыбаются. Наверно, если бы Уфимцева не рассказала о своем отношении к Андрюшке раньше, сейчас я бы и сам обо всем догадался. Нет, это не каприз и не побег от одиночества. Это не диагноз «Бесплодие», дело вовсе не в последнем. Это чувство, обусловленное природой, когда в женских глазах теплится особый вид нежности, который с годами не проходит. Каким бы обормотом я сам не вырос, моя мать никогда не перестанет на меня смотреть вот так же – словно я для нее целый мир.