Потом я понимаю, что это стыд. Глубокий и мучительный.

По раскисшей от дождя тропе Ловец Душ ведет нас в глубь Леса. Я то и дело поглядываю на него – осталось ли в нем что-то от моего друга Элиаса Витуриуса. Мускулистое тело и резкие черты лица, вот, пожалуй, и все. Мальчика, которого я когда-то знала, больше нет.

Мы оказываемся на небольшой поляне, и под его пристальным взглядом Лайя осторожно извлекает стрелу и накладывает повязку. За моей спиной трещит ветка, и я выхватываю меч.

– Это всего лишь белка, – говорит Ловец Душ. – Солдаты сюда не войдут. Призраки сведут их с ума.

Я невольно поеживаюсь. Я, конечно, знаю о призраках в этом лесу, но они ведут себя тихо – не то, что те визжащие демоны, что вселялись в моих воинов у ворот Антиума.

– А почему они не сводят с ума нас? – Тас открывает рот – впервые с того момента, как мы оказались на Землях Ожидания.

Ловец Душ смотрит на мальчика и когда начинает говорить, его голос звучит гораздо мягче.

– Не знаю, – отвечает он и хмурится. Так же, как тогда, в Блэклифе: Комендант собиралась отправить нас в погоню за дезертиром, и он не мог решить, как к этому относиться.

«Забудь о Блэклифе, Сорокопут». Когда есть вещи поважнее. Например, как, черт побери, быстрее вернуться к племяннику. И что нам делать потом, когда мы выберемся из этого леса. Недели через три.

Когда я вернусь в Дельфиниум, пройдет уже два месяца. Кто знает, что нас встретит там.

Шепотом я делюсь своими опасениями с Лайей, но она качает головой.

– Если он поможет, мы вернемся раньше. – Книжница косится на Ловца Душ.

Он слышит ее слова. Возможно, он превратился в слугу призраков и принадлежит к миру духов, но он по-прежнему связан с Лайей, по-прежнему является частью ее песни, пусть и не желает признаться в этом самому себе.

– Вы окажетесь на другой стороне к рассвету, – обещает он. – Только не отходите от меня. На Землях Ожидания можно встретить не только призраков. Здесь обитают и другие, более древние создания, и они будут пытаться причинить вам вред.

– Джинны, – говорит Лайя. – Те, которых освободил Князь Тьмы.

Ловец Душ смотрит на нее – лицо непроницаемо как маска.

– Да. Один человек может пробраться через Лес незаметно. Но не полдюжины. Очень скоро им станет известно о вашем появлении.

– А разве ты не можешь просто… – Муса хватает себя за горло, таращит глаза и делает вид, что задыхается – изображая, как Ловец Душ чуть не придушил нас самих.

– Я предпочел бы не делать этого. – Голос Ловца Душ холоден, как лед, и Муса, само олицетворение нахальства, в кои-то веки затыкается. – Я перенесу вас через Лес по ветру, – продолжает Ловец Душ. – Но вас слишком много, на это уйдет время. Нас будут преследовать.

– Но ведь джинны еще вчера жгли деревни Мореходов, – удивляется Дарин. – Как они могут…

– Не все джинны, – перебивает его Муса. – Князь Тьмы берет с собой лишь небольшую часть своих сородичей. Но освободил он тысячи. И когда-то они жили здесь. Кто-то из них остался в Лесу? – Муса с опаской оглядывается. – Ты им позволил?

– Это место было их домом задолго до того, как я поселился здесь. – Ловец Душ наклоняет голову набок, и это мне тоже знакомо. Он чувствует приближение опасности.

– Мы слишком надолго задержались здесь. Дитя… – Он подает руку Тасу, и у мальчика вытягивается лицо при звуке этого отчужденного голоса.

Я прекрасно понимаю Таса. Когда Элиас отвернулся от меня в Антиуме, я не понимала, во что он превратился. Вернее, не до конца. Даже сейчас он выглядит точь-в-точь как прежде. Надежным. Настоящим.