– Какие? – Вопрос Хелены прозвучал резковато.

– Предложить хорошие деньги, которые заставят их работать. И по этому пути уже пошли многие.

Только тут Хелена заметила, что Невилл держит ее руку, поглаживая ладонь большим пальцем. Хелена захотела ее убрать, но помедлила: ее успокаивали эти прикосновения, от которых по телу пробегала легкая дрожь.

Когда Ян поднял на нее глаза, она неожиданно для себя улыбнулась.

– Тебе идет сердитое выражение, – заметил Невилл.

Хелена вспыхнула и, быстро отдернув руку, положила ее на колени и накрыла другой, однако ладонь еще долго оставалась горячей. Гордо выпятив подбородок, Хелена смотрела на улицу. Краем глаза она замечала, что Ян разглядывает ее с веселой и слегка насмешливой улыбкой.

То, что Хелена увидела в окне, произвело на нее неизгладимое впечатление. Вдоль дороги сидели торговцы, разложив перед собой товар. Сверкали на солнце золотые и серебряные украшения; кучками лежали приправы всех мыслимых расцветок – оранжевые, желтые, оливковые и самых разных оттенков красного и коричневого; сияли и переливались набивные и вышитые полотна, розовые и бирюзовые, ультрамариновые, фиолетовые и зеленые, перекликаясь с яркими одеждами проходящих по улице женщин.

– Это называется сари, – пояснил Мохан Тайид. – Длинная полоска ткани, которая по определенным правилам заматывается вокруг тела и в конце концов покрывает голову.

У стен грязных лачуг сидели нищие калеки в лохмотьях, по улицам, равнодушно жуя губами, бродили тощие коровы. И люди, везде люди, шумные, потные, напирающие, с круглыми и вытянутыми лицами, лучащимися жизнью и отмеченными печатью смерти, белые и почти чернокожие, с черными или каштановыми волосами, озадаченные и апатичные, мужчины, женщины, старики, дети…

Вокзал, как и в любом английском городе, представлял собой каменное здание со стеклянной крышей. Народ толпился и здесь, но трое индусов в алых тюрбанах и ослепительно-белых мундирах уже ждали повозку Невилла, чтобы проводить прибывших в ней пассажиров на платформу, точнее, на тот путь, выход к которому был с обеих сторон обозначен красными лентами. Их вагон находился сразу за исходящим паром локомотивом. Вагон был около десяти метров длиной, со стенами, выложенными темным лакированным деревом, и большими окнами, сквозь которые виднелся узкий коридор с дверцами в разные отделения.

Один из индусов хотел подсадить Хелену в вагон, но внезапный пронзительный крик удержал ее на нижней ступеньке.

– Хузур! Хузур!

Откуда ни возьмись, возле вагона появился маленький, верткий человек, размахивающий конвертом. Он с поклоном отдал письмо Невиллу и так быстро затараторил на хиндустани, что Хелена не смогла разобрать ни слова. Ян наморщил лоб и вскрыл конверт, в то время как курьер, тяжело дыша, замер в ожидании реакции своего господина.

– Плохие новости?

– Нет. – Пробежав глазами листок, Ян будто растерялся на какую-то долю секунды, но потом взял себя в руки и скомкал послание в кулаке. – Тем не менее я должен ехать. – Интонации голоса и движения выдавали плохо сдерживаемый гнев. – Отправляйтесь, я вас догоню.

– Но…

Протест замер на губах у Хелены. Невилл уже шагал прочь, сопровождаемый юрким посыльным. Хелена растерянно провожала его глазами.

– Поднимайтесь в вагон. – Мохан Тайид осторожно подтолкнул ее в спину. – Не беспокойтесь, скоро он нас догонит.

Хелена, помедлив, шагнула на следующую ступеньку. Мохан Тайид в очередной раз угадал ее мысли. Лишь на короткий миг увидела Хелена лицо читающего письмо Яна, но этого хватило, чтобы сердце сжалось от ужаса. Что будет с ней и Джейсоном, если с Невиллом что-нибудь случится? И чем сильнее ругала себя Хелена за этот страх, тем больше убеждалась в уязвимости своего положения.