11. Глава 10

Ингури

Снова тот самый коридор. И впереди, как и днём, когда отключилась от бесстыдных ласк «золотого наследника» сверкает, искрит, переливается ртутно-огненной дымкой… зеркало. То самое…

Чем ближе я подхожу, тем очевиднее становится: лучи света, вопреки всякой логике, исходят изнутри, пробиваясь сквозь преграду, прокладывают себе путь сквозь тьму... и тьма расступается. Отступает…

Но даже издалека видно, как ртутная поверхность зеркала сопротивляется свету изо всех сил! Пытается сдержать, притупить, преломить его… Тщетно.

У меня перехватывает дыхание. Колени становятся ватными, непослушными. Каждый шаг обретает статус чуда, почти подвига.

Я вглядываюсь в этот парящий во тьме светлый источник с таким волнением, словно от того, что я там увижу, зависит моя жизнь, моя судьба. Даже больше… Судьба целого мира…

Когда, как и в прошлый раз, в этом овале проступает тёмный девичий силуэт, грудь сдавливает щемящей нежностью, как обручем, а затем обруч этот падает, скатывается к моим ногам, и, не отрывая взгляда от силуэта в ореоле света, я переступаю через него.

Торопливо провожу руками по груди, животу – и волнение оттого, что не нахожу на себе корсета, чуть было всё не портит.

Радость от того, что мои крылья свободны, - стоит только подумать о них, как я тут же ощущаю, что они вздымаются за спиной, распахиваются, трепещут, потрескивают на концах огненными язычками! - переходит в какой-то неистовый, щенячий восторг и пространство вдруг сгущается, становится вязким и душным, я начинаю ощущать подушку под щекой… ноздри щекочет аромат недопитого тархе…

Нет, Ингури, нет! Нельзя просыпаться! Нельзя…

Делаю глубокий вдох, концентрируюсь на распахнутых за спиной крыльях…

Ощущаю, как по венам вновь струится забытая сила. Пламя наполняет меня изнутри, обволакивает снаружи, обнимает и баюкает, как мать младенца. Хорошо… Как же хорошо…

Не удерживаюсь, смыкаю огненные перистые плоскости перед собой и оказываются в объятиях огненного кокона… Век бы так жила… Ничего больше не надо...

Только крылья, только эта журчащая, льющаяся по венам свобода, что звенит в голове и отдаётся в стопах, призывая оттолкнутся ими, взлететь… кружиться, распахнув руки, с закрытыми глазами, не думать ни о чём… Вообще ни о чём. Мысли слишком суетны, слишком неуёмны... Как растревоженный пчелиный рой, как обезьяны, скачущие с ветки на ветку… Не хочу. Устала от них.

От всего устала.

Но надо идти вперёд. Надо…

Зачем?

Высвобожденные после долгого периода крылья пьянят, дурманят сладким и тягучим, как мёд, потрескиванием пламени.

Небо! Кажется, я готова остаться здесь, в темноте и пустоте… навсегда. Я готова провести здесь вечность, только бы не ощущать больше раздражённой кожей проклятого корсета, который мнёт крылья, блокирует силу, отрезает от всего мира мою истинную суть, истинную природу… делает инвалидом. Нет худшей потери, чем утратить крылья. Нет, нет, нет!!!

Только сейчас, избавившись от этого пыточного приспособления, я понимаю, в полной мере понимаю, чего была лишена. Понимаю, как всё это время мне было больно. Больно…

Что это мерцает впереди?

Пятно света и тёмный силуэт в нём. Такой… хрупкий. Такой… знакомый.    

Со всхлипом взмахиваю крыльями, отталкиваюсь стопами и вытягивая ноги в струну.  С каждым взмахом проваливаюсь в воздушную яму, лечу... Словно мотылёк на огонь.

Я здесь не ради крыльев.

Я здесь… ради этого света.

И всё же я не выдерживаю, несколько раз переворачиваюсь через голову, кружусь, черчу телом огненные круги во тьме. Свет крыльев не такой яркий, не такой лучистый и ярый, как тот, что пробивает себе дорогу из зеркала, но всё же он есть. Он заметен, ощутим, он живой и трепетный… Нежный…