– Может, лопнул от злости, – пробормотала она вслух и подошла к джипу, чтобы нажать на клаксон.

Тут-то она все это и увидела: огромную лужу крови, быка и самого Маринада. Просто удивительно, как Уилла не унюхала запах крови раньше – ведь воздух здесь насквозь пропах смертью. Теперь этот запах обрушился на нее с такой силой, что Уилла согнулась в три погибели, и ее вывернуло наизнанку.

Пошатываясь, она кое-как добрела до своей машины и изо всех сил навалилась на руль – клаксон истошно завыл. Уилла едва держалась на ногах и судорожно глотала воздух ртом.

Она плюнула желчь, потерла ладонями покрытое холодным потом лицо. Все вокруг колыхалось и вертелось – пришлось как следует укусить себя за губу. Уилла очень старалась, но так и не смогла заставить себя вернуться – посмотреть на весь этот ужас еще раз. Сдавшись, она уронила голову на скрещенные руки и не подняла лица, даже когда услышала стук копыт и возбужденный лай Чарли.

– Эй, Уилла, ты что?

Бен соскочил с седла, держа ружье наготове.

Увидев ее заплаканное лицо, он не поверил собственным глазам, а Уилла бросилась ему на грудь.

– Бен, Бен! – Она прижалась к нему. – О господи!

– Все в порядке, милая. Все в порядке.

– Нет. – Она зажмурилась. – Там, около джипа. Там кровь…

– Ладно, присядь-ка. Сейчас разберемся.

Помрачнев, он усадил ее на подножку и нахмурился. Никогда еще Бен не видел Уиллу в таком состоянии.

– Посиди, я сейчас вернусь.

Судя по тому, как заливалась лаем собака, можно было догадаться о произошедшем. Должно быть, прикончили еще одну корову. Закипая яростью, Бен обошел джип, но там лежала не только корова…

– Вот это да…

Он с трудом узнал убитого. Если бы не джип да знакомая шляпа, валявшаяся на земле, Маринада и в самом деле узнать было бы невозможно. Внутри у Бена все сжалось. Преодолев приступ тошноты и ярости, он рявкнул на Чарли, чтобы пес заткнулся. А в голове возникла мысль: это сделал не псих, а сущий дьявол.

Услышав сзади шаги, Бен быстро обернулся и раскинул руки:

– Сюда нельзя! Нечего тебе здесь делать. Посмотрела разок, и будет.

– Со мной уже все в порядке. – Она крепко взяла Бена за руку. – Это мой человек, и я должна его видеть.

Она потерла пальцами глаза.

– Бен, с него содрали скальп. Господи боже… Ты только посмотри – его разрезали на куски и скальпировали.

– Ну хватит…

Он резким, даже грубым движением развернул ее к себе.

– Хватит, Уилла. Иди к себе в машину, свяжись с полицией.

Она кивнула, но не тронулась с места. Тогда Бен обнял ее, прижал к своей груди.

– Просто подержись за меня минутку и иди, – прошептал он.

– Это я его сюда отправила, – всхлипнула она, прильнув к нему. – Разозлилась на него и велела поехать, проверить изгородь. Я во всем виновата.

– Прекрати.

Ее тон встревожил Бена не на шутку.

– Ты ни в чем не виновата.

– Это мой человек, – повторила она и передернулась. – Бен, прикрой его чем-нибудь. Пожалуйста. Так его оставлять нельзя.

– Хорошо, я о нем позабочусь. – Он дотронулся до ее щеки, покрытой смертельной бледностью. – Жди меня в машине.

Подождав, пока она усядется в кабину, он вынул из джипа грязное одеяло. Ничего другого под рукой не оказалось.

Лили смотрела из кухонного окна на лес и горы, поднимавшиеся в самое небо. Октябрь был на исходе, и ночь теперь спускалась на землю гораздо стремительней, чем прежде. Заходящее солнце золотило горные хребты. Прошло уже две недели с тех пор, как Лили приехала в Монтану. Она знала – как только солнце скроется за горами, воздух сразу же похолодеет и наступит тьма.

Тьмы Лили боялась.

Вот рассвет – другое дело. Рассвет, сияние дня. Столько всяких мелких дел, и так приятно ощущать, что ты приносишь пользу. Лили очень быстро привыкла к бескрайнему небу, горам, океану травы. Ржание лошадей, мычание коров, людские голоса – все это вселяло в нее уверенность. И еще ей очень нравились запахи.