Ракета, сорвавшаяся огненным плевком с вертолётной подвески, не заметив препятствия в виде кевраловых пластин бронежилета, вошла прямёхонько в грудь Володи, да там и исчезла. Сквозь Игорька лихо проскакивали пули тяжёлых снайперских винтовок.

Бойцы неведомого спецназа спешно отступали к вертолётам. Те припали к самой земле, подняв вокруг, словно дымовую завесу, тучи песка. Бой был завершён. Напоследок Володя с чувством полоснул из автомата, выпустив враз целую обойму, и запрыгивавший последним десантник упал обратно в песок. Вертолёты круто взяли вверх и в сторону, отплёвываясь патронами тепловой защиты.

– Прощайте, друзья, – напутствовал их Володя.

Игорёк жадно хватал воздух ртом.

– Что, лёгкие пожёг? – спросил Володя.

Игорёк непонимающе глянул. Он не помнил, как оказался "в поле". Ведь вроде бы только что лежал под тойотой, как таракан в той щёлке.

Володя, между тем, изучал результат боя. Подошёл Серёга и, отряхивая с камуфляжа песок, похвалил:

– Красиво попёр, клавишник. Я знал, что в бою ты крейзанутый. Ты это, яйцами не свети, пойди там, сними с кого-нибудь штаны, у кого не мокрые.

– А? – не понял Игорёк.

– Не "га", а пойди оденься. На тебя сейчас весь Генштаб государства Израиль любуется, а ты даже не обрезан! – Серый расхохотался.

– Да, действительно, – подтвердил Володя. – Нас атаковал Сайерет Маткаль.

– Ого! – уважительно заметил Серый.

И пошёл ворошить трупы.

– Гляди, чисто срезало, твоя работа, Володя, – Серый перевернул тело у которого пол-черепа как не бывало. – Костюмчик не попачкан, давай-ка я тебя, милок, раздену, тебе оно уже ни к чему, позагораешь на солнышке. Тут тебе, конечно, не Средиземное море, не Хайфа какая-нибудь, ну да ничего, стерпится-слюбится.

У Сереги начался словесный понос: обычное дело после драки, в которой заранее не знаешь, кто кого, и всё заканчивается прежде, чем успеешь испугаться.

– Закури и замолчи, – бросил Володя.

Игорёк наступил на труп с растёкшимся по комбезу коричневым пятном крови; рука у мертвеца была оторвана и держалась на лоскуте кожи. Лицо было повёрнуто вверх, глаза, выскочившие из глазниц, лежали на скулах, как две огромные слезы.

Игорёк убрал с мёртвого десантника ногу и пошёл обратно к машине.

– Эй, чудак, штаны держи. Новенькие. Как на парад шли ребята.

Серёга зло хохотнул.

– На, хлебни, – Володя сунул Игорьку под нос флягу.

Игорёк механически принял её, бездумно хлебнул и с внезапным удовольствием отметил, как жидкость обожгла нёбо и горло.

В голове прояснело. Он обернулся к Серёге.

– Давай штаны. И в самом деле, как-то неловко. Какая-то тошнотворная додекафония и обнажёнка вместо коды.

– Ну, раз шутишь, значит, нормалёк, с победой, – Серёга бросил ему штаны.

Игорёк подхватил их.

– Куртку давать?

– Нет, с трупа не хочу, хватит и штанов.

– Ну, как хочешь.

– А что с машиной? На чём теперь поедем?

– Ситуация штатная. Будем голосовать, – беззаботно ответил Серый. – Автоматами.

– Мужики, а кто это был? – спросил Игорёк.

– Тебе ж сказали, Сайерет Маткаль. Элитное подразделение спецназа израильского Генштаба.

– И вот это мы их?..

– А чё делать? – пожал плечами Серый. – О, кажись, авто. Володя, можно я тормозну?

– Действуй, – санкционировал Володя и уселся на обочине, поставив автомат между колен. – Садись, Игорёк, отдышись. С боевым крещением.

– Володя, а я кого-нибудь убил?

– Не видел.

– И я не видел.

– Понравилось воевать? – спросил Володя.

– Не знаю. Трупы, боюсь, долго перед глазами стоять будут.

– Жалко?

Игорёк пожал плечами.

– Тогда не свисти. Пошли садиться.

Серый ласково оттеснял семью арабов от их небольшого джипа "мицубиси". Молодой мужчина потрясал своим "калашом", мол, не суйся, могу погубить, и что-то быстро говорил. А Серый отталкивал его пятернёй в лицо, автомат его был наведён на семью араба: женщину в парандже и двух девочек лет десяти-одиннадцати.