-Так пойдемте, посмотрим в доме. Мы уже давно друг другу ключи передали, мало ли что, - махнула рукой женщина, внимательно нас рассматривая. - Сейчас я их принесу.

В доме у Тараблина был полный порядок, большой книжный шкаф занимал почти всю стену, глубокое кресло возле окна и журнальный столик перед ним. На столике я заметила книгу Лукьяненко "Ночной дозор", отметила про себя, что мужчина любит фантастику. Рядом с креслом была внушительных размеров лежанка. "Маруся жила в доме", - подумала я.

-Сын его сколько раз к себе в Канаду звал, да Олег Егорович не хотел от могилы жены уезжать, - заговорила соседка. - Они почти пятьдесят лет вместе прожили, к золотой свадьбе готовились, а тут вот как случилось..., - она вздохнула. - Заболела Маша сильно, кашляла, в больницу её положили и вроде на поправку пошла, а потом отек легких и всё.

Соседка открыла шкаф и достала внушительный семейный альбом с фотографиями.

-Вот, смотрите, - показала она на фотографию улыбающихся мужчины и женщины. - Это последнее их фото.

Мужчина был и, правда, интересный - очень похож на актера Юрия Соломина, а женщина была такая светлая, приятной полноты, с ямочками на щеках.

-Лариса Петровна, а давно сын в Канаду уехал? - обратилась я к соседке.

-Так, дайте-ка вспомнить, - она поправила платок, завязанный наподобие банданы, - пять лет уже. Оно ведь как получилось, у них родственники в Канаде обнаружились, вроде как брат Олега, сам-то он детдомовский, родня вся в войну погибла, - женщина покачала головой, - вы представляете, Олег родился 21 июня 1941 года, за день до войны.

-Интересно, - задумчиво сказала Ефросинья Викентьевна, - Тараблин - не самая распространенная фамилия, как же он её получил?

-Не получил, а сохранил. Его мать написала все его данные на клеенке и ему на рубашечку пришила. Так ему потом в детском доме сказали, поэтому у него и имя, и отчество с фамилией настоящие.

-Вы дружили? - спросила я, доставая фотографию.

-Соседствовали, - женщина хмыкнула. - Они всегда были хорошими соседями, но праздники вместе не отмечали, детей не крестили. Мой муж любитель выпить, а Олег Егорович этого не любил, так что компании не получалось. С Машей мы общались, всегда одалживали друг другу то муку, то сахар. Семенами делились, - Лариса Петровна тяжело вздохнула, - чаевничали иногда.

***

Григорий встретил Ефросинью Викентьевну шутливым поклоном.

-Барыня приехала, радость-то какая! Все ли в порядке? Как Гранд?

-Это тебе Филипп скажет, он скоро приедет. А мы к Марусе, - абсолютно не обращая внимания на иронию врача, ответила хозяйка.

Маруся лежала на пеленке, в лапе был катетер, я присела рядом с ней и погладила рыжую голову. Хвост несколько раз стукнул по полу.

-Маруся, если бы ты могла рассказать, кто к твоему хозяину приходил и почему он с ними уехал? - вздохнула я.

Ефросинья Викентьевна обсуждала с Григорием возможность перевозки собаки в усадьбу.

-Пусть еще дня три в клинике побудет. Она хорошо восстанавливается, но терапию необходимо закончить.

Когда мы сели в машину Ефросинья Викентьевна заговорила с грустью.

-Я зареклась заводить собак, невозможно больно их терять. Когда не стало моего кавалера Байрона, я больше не заводила животных, но похоже придется нарушить зарок.

-Как вы о кобеле - кавалер, - усмехнулся Фёдор.

-Самый что ни на есть настоящий кавалер, порода такая, полное название кавалер-кинг-чарльз-спаниель, - ответила хозяйка, - милейшее существо. Французы прозвали их «консоляторами» - утешителями. Общение с ними прописывали врачи в качестве лечения стресса.